— Зачем ты приехал? Если не шантаж, то зачем?
— По-твоему, я только на шантаж гожусь?!
Она присмотрелась ко мне повнимательнее, снова спросила:
— Зачем ты приехал?
— Хочешь правды?
Я опасался посмотреть в глаза Василисе, чтобы не утонуть в этой ядовитой зелени.
— Сам не знаю.
Василиса вытерла слезы с лица, поежилась.
— Встань, дурная. Намокнешь и простынешь, — попросил я.
Она кивнула, выполнила просьбу автоматически и подошла, остановившись в полуметре от меня, мельком взглянула в лицо.
— Крестовский, ты не в себе, что ли?
— Немного!
— Немного?! Меня с ног сносит запахом! Ты опять сел за руль! Испытываешь судьбу? Снова?!
— Не смей вспоминать то, о чем я тебе рассказал… — прорычал.
— Не буду! Ты большой мальчик, способен справиться сам. Иди проспись! — затараторила она. — Как тебе вообще пришло в голову сесть за руль сейчас?! Подумай о дочери. Ах нет, ты только о себе печешься! Эгоист! Тьфу, меня от тебя тошнит!
— Опять тьфу?! — разозлился я, схватив за локоть. — У тебя ко мне, что ни слово, то тьфу. Ведьма проклятая! Ты не была со мной откровенна, многое о себе не рассказала! Ты мне лгала, Василиса!
— Не надо играть со мной в господина честность.
— Я был с тобой честен! — повысил голос. — Всегда!
— Честен в желании затащить меня в постель и поставить галочку? Поздравляю, сделал. Можешь еще особой звездочкой отметить, что стал у меня первым…
— Еще хочу! — вырвалось у меня и подступил к ней ближе.
— Ни за что, — процедила она сквозь зубы. — Кажется, ты собрался строить семью с Адель? Она всегда по тебе с ума сходила… — добавила с горечью. — Совет да любовь. Я в твоей постели больше не окажусь! Ни за что!
— Но ты по мне сохнешь! — притянул к себе.
Она внезапно залепила мне оплеуху! Даже не пощечину, но в ухо залепило кулаком…
— Уходи! — потребовала она. — Немедленно уходи! Ты отобрал у меня Буську, решил жениться на Адель и… И заявляешь, что хочешь меня?! Шведскую семью захотел? ПОШЕЛ К ЧЕРТУ! Ненавижу тебя! Жалею, что переспала с тобой!
Вообще-то с браком я еще ничего не решил, даже предложение руки и сердца не делал. Просто заявил, что дочку никому не отдам, Адель как прилагаемое, вцепилась в дочурку. Она же мать, как ни крути… Конечно, я подозреваю, что она нечестным образом от меня забеременела, запихала в себя использованную резинку с надеждой залететь, а когда дело выгорело, она дождалась срока, чтобы нельзя было сделать аборт. Гадко, если быть честным. Но какая чудесная дочурка из этого получилась, а Адель… Плевать мне на нее, буду откровенным. Тюнинг в ней никуда не делся, но реабилитация, кажется, пошла на пользу, кажется скромной, очень сильно хочет исправить прошлое… У меня нет для нее особого места, нет даже доверия. Если она снова пойдет по накатанной дорожке, разговор будет очень коротким!
Василиса собралась уйти.
Не хотела со мной говорить? Игнорировала?! Неужели
— Куда пошла?! У меня твои личные фото! Откровенные!
— Можешь делать что угодно с этими фото! Хоть в сеть, хоть к себе на стену, хоть для фантазий… Плевать.
— Хорошая идея, кстати. Я же могу тебя и ославить!
— А давай. Вперед и с песней. Опубликуй мои фотки! — предложила она.
— Могу сделать! — рыкнул я. — Сейчас же в сеть выложу!
— Попробую черный пиар на вкус, — усмехнулась горько. — Вперед, Крестовский. Мне ПЛЕ-ВАТЬ!
Василиса посмотрела на меня снизу вверх, просканировала пристально и выдохнула:
— Я думала, ниже вы упасть не сможете, Крестовский. Но как оказалось, дно — понятие растяжимое, а для вас — совсем бесконечное!
— Снова на “вы”?
— Забудьте о том, что было.
— Что было, Василиса? Переспал с тобой разочек, ничего особенного… Таких разочков у меня были тысячи.
— Тогда зачем ты… — осеклась. — Вы… Зачем вы здесь? Еще раз сказать мне об этом?
— Не только. Бумаги на твой отказ от Агнесс мне нужны! — выпалил со злостью, от которой в глазах потемнело.
— Я… — задохнулась Василиса.
— Да. Нужны бумаги. Де-юро, де-факто… Все должно сойтись.
— Сойдется. Я прямо сейчас все подпишу. Бумаги при вас?!
— В машине! — рявкнул.
Василиса первая пошла к моей машине. Строго прямо, невзирая на лужи, как маленький бронетранспортер, взметая тысячи брызг.
— Где бумаги?
Разблокировал машину, кивнул подбородком на скомканные листы. Василиса деловито вытащила ручку из держателя, нацарапала в нужных местах подписи и собралась уходить.