— Сейчас я найду для тебя одеяла.
— Спасибо. — Он поставил сумку рядом с диваном и снова сел на стул.
«Чувствует ли он себя так же неловко и натянуто, как я? Или он ждал другой реакции по поводу снежной бабы? Нам и так нелегко. Сейчас мы разные люди. Незнакомцы, которым предстоит узнать друг друга. И если бы у нас не было ребенка, захотел бы он остаться? Конечно, он не привез с собой много вещей. Судя по размеру его сумки, он взял одну пару белья и одну смену одежды. Как для уик-энда».
Джеллис посмотрела на сына, который допил свою бутылочку, вытерла ему ротик. Себастьен протянул руки и наклонился к ребенку.
Оставив его с малышом, Джеллис отнесла детские вещи наверх, в спальню, отыскала простыни, одеяла и подушку и вернулась с ними в гостиную.
Остановившись у порога, она увидела, что малыш заснул на руках у Себастьена. Вид у мужа был испуганный. Сердце у нее заныло с новой силой. Она подошла и принялась раскладывать диван.
— Я сам справлюсь, — тихо сказал он, и Джеллис замерла и кивнула.
— Хорошо. Тогда, если не возражаешь, я пойду спать.
— Да.
Джеллис еще раз глубоко вздохнула и взяла у него ребенка. Когда она наклонилась, коса упала ей на грудь и, казалось, надолго приковала его внимание. Какое-то мгновение они смотрели друг на друга. Атмосфера сгущалась. Чуть ли не в страхе Джеллис взяла у него ребенка и быстро выпрямилась.
— Спокойной ночи, — хрипло произнесла она.
— Спокойной ночи, Джеллис. Хочешь, я отнесу его наверх? — поднимаясь, спросил он.
— Нет, — торопливо отказалась она и отпрянула от его громадной фигуры. — Правда, я хорошо себя чувствую. Спокойной ночи.
Она быстро ушла и поднялась в свою комнату. «Если бы я разрешила ему нести ребенка, он оказался бы здесь, в моей спальне». Она взглянула на двуспальную кровать и беспокойно вздохнула. Она чувствовала, как внутри ее поселилась невыразимая боль… «Отчего эта боль? Ее не должно быть. Не должно. А вдруг он остался бы? Вдруг бы все вернулось и он вспомнил бы… Вспомнил, почему уехал? И снова оставил бы меня? Нет, этого я бы не пережила. Ни за что на свете».
Она оставила ночник включенным, потом запечатлела на лобике младенца нежный поцелуй и уложила его в кроватку.
— Спокойной ночи, — прошептала она. — Спи крепко.
Убедившись, что он тепло укрыт одеяльцем, Джеллис тихо подошла к окну, отодвинула занавески и выглянула во двор. Мимо окна пролетали снежинки. «Если ему станет плохо, он уедет, не так ли? И что дальше? Напряжение будет расти и расти, как тогда, во Франции… Но я хочу его. О Боже, как же я хочу его!»
Она задвинула занавески и стала готовиться ко сну. Но она знала, что не заснет. Знала, что не сможет спать, поскольку мысли ее будут там, с ним, ведь он всего лишь в нескольких метрах от нее. Она лежала и всматривалась в темноту, и все время перед глазами у нее проплывал тот миг, когда она держала руки у него под свитером и когда они смотрели друг на друга, а сердце у нее неистово билось.
Она представила себе другое развитие сюжета. Представила, как она прильнула ближе к нему, и почти ощущала прикосновение его губ у себя на коже. «Думал ли он о том, какой пробуждает во мне огонь? А может, он вообще не придает этому никакого значения?» Ей хотелось крадучись спуститься вниз и убедиться, что он не ушел. Посмотреть на него спящего. В шесть часов утра ее разбудил малыш.
Она неловко начала спускаться вниз, в полусне приготовила ребенку бутылочку и снова поднялась в свою комнату. Потом взяла Себастьена-младшего и положила к себе в кровать.
— Тише, тише, ты перебудишь всю улицу.
С закрытыми глазами она сонно укладывалась поудобнее, пока ребенок не припал к ее груди. Тут в дверь тихонько постучали, и Себастьен вошел в комнату.
— Я слышал, как ты встала, — тихо сказал он. — И подумал, что ты, может, хотела бы выпить чашечку кофе.
— Спасибо. — Понимая, что у нее растрепаны волосы, а лицо заспано, она беспомощно посмотрела на него. Он был небрит, в наспех натянутом свитере и брюках, босой… И все же никогда он не казался ей таким милым. — Снег еще идет?
Он улыбнулся и покачал головой.
— Так прекрасно вокруг. Повсюду хрустящий белый холодный снег. — Он поставил кофе на тумбочку и поглядел на сынишку. — Я могу чем-нибудь помочь?
«Да, — хотела сказать она. — Забирайся ко мне в кровать, обними меня, а я буду держать нашего сына. Однако я не могу этого сказать, не так ли?» И она покачала головой.
— Можно, я приму душ?
— Ну конечно. Не нужно спрашивать.