– Это моя сестра Джеки, – произнес Марсель, указывая на тоненькую черноволосую девочку, которая читала книгу малютке Кэтрин, дочери Энн. – А вот мой друг Кеннет. Ему хочется покататься на качающейся лошадке, но я не могу поднять его так высоко, а няни заняты.
Кеннет Стюарт сосал большой палец и разглядывал ее. Джулиана подумала, что он очень напоминает своего отца, а следовательно, и мистера Фрейзера. Она представила, что ее дети будут выглядеть так же, и смутилась. Взяв ребенка на руки, она пересекла вместе с ним комнату и приблизилась к лошади-качалке. Марсель прыгал рядом и болтал без умолку.
Заметив мать, вошедшую в детскую, он устремился к ней.
Джулиане всегда казалось, что знаменитости должны отличаться от остальных, как и их жизнь. Графиня де Вашерон выглядела обычной женщиной, когда, улыбаясь сыну, взяла его за руку и провела по комнате к лошади-качалке.
– Марсель заговорил вас? – спросила она. – Он имеет такую склонность. Я полагала, что переселение в Англию на время снизит скорость его болтовни, но он за невероятно короткий срок выучил английский.
На щеках графини играл румянец, а прическа была слегка растрепана.
– Бы уже выходили на прогулку, – заметила Джулиана. – Как бы мне хотелось присоединиться к вам. Видите, я встаю не поздно, потому что всю жизнь провела в деревне.
– Я бы тоже была рада этому, – улыбнулась графиня. Марсель раскачивал лошадку, а Кеннет визжал от восторга.
– Я отчаянно нуждаюсь в собеседнике, – поспешно сказала Джулиана и тут же умолкла. Возможно, графиня не заинтересована в ее присутствии. Однако Изабелла продолжала дружелюбно улыбаться. – Вы осведомлены, зачем я сюда приехала, – сказала Джулиана. – Все осведомлены. Присутствующих намного больше, чем я ожидала. Я чувствую себя одинокой, хотя моя семья здесь, со мной, и его родные добры ко мне. Некоторое время Изабелла молчала.
– Иногда вы ощущаете потребность излить то, что накопилось на сердце, дружелюбно настроенному незнакомцу, – наконец произнесла она. – Вам не нравится жених?
– Вовсе нет, – торопливо проговорила Джулиана. – С каждым днем я все более довольна.
Вновь повисла пауза.
– Но? – мягко подсказала Изабелла.
– О, нет никаких «но», – вздохнула Джулиана. – В действительности я точно не знаю, о чем бы мне хотелось поговорить. Дело в том, что все осведомлены о нашей будущей помолвке и поняли, зачем мистер Фрейзер увел меня прошлым вечером в галерею. Даже мама и бабушка не сочли его поступок нарушением приличий, а решили, что это допустимо. А если и нет, то не проявили своих чувств. Прошлым вечером меня поцеловали впервые в жизни. – Она почувствовала, как ее щеки заливает горячий румянец. – Вы думаете, что я очень глупая, раз это так взволновало меня?
– Нет, – ответила Изабелла.
– Но для меня это знаменательное событие, – продолжала Джулиана. – Эта неделя пройдет необычно. Я мечтаю, чтобы это событие стало самым чудесным в моей жизни. Мне хочется все запомнить. Я хочу влюбиться в него и ощутить себя счастливейшей женщиной в мире.
– Но вам не удается? – поинтересовалась Изабелла.
– Это нереально? – ответила вопросом Джулиана. – Вы были замужем, и я уверена, что вы хорошо разбираетесь в жизни. Я восхищаюсь уверенностью, которую вы излучаете. Существуют ли любовь и романтика, заставляющие чувствовать, что весь мир окрашен золотом, потому что рядом присутствует именно этот мужчина и между вами вспыхивает любовь? Такое случается или я чересчур наивна?
Джулиана заметила, что графиня быстро прикрыла глаза. Когда она вновь посмотрела на нее – взгляд был печальным.
– Да, это существует, Джулиана, – ответила она. – Но есть и другая форма любви: более спокойная, теплая и приятная. Возможно, вы поймете это, как в свое время поняла я. Любая из этих форм любви по-своему ценна. Вы описали мечту каждой женщины, не исключено, что и мужчины тоже. Если повезет, раз в жизни мы познаем такое чувство, хотя бы на короткое время. Однако лишь немногие наслаждаются этим всю жизнь.
– Простите, – сказала Джулиана. – Я расстроила вас. Вы подумали о своем муже? Я не представляла, что пробужу причиняющие боль воспоминания.
Графиня успокаивающе улыбнулась.
– Возможно, вы влюбитесь… в мистера Фрейзера, – предположила она. – Он очень красив.
– Верно, – согласилась Джулиана., – А также добр. У него такой усталый и искушенный взгляд. Но он был добр. Он пообещал мне не делать официального предложения до Рождества, если я хочу быть свободной от обязательств. Он… он мне нравится.
В этот момент их беседа была прервана появлением слуги, передавшем графине де Вашерон любезную просьбу герцогини посетить ее приемную.
– Надеюсь, я не утомила вас, – взволнованно сказала Джулиана.
Ей вдруг показалось непростительной самонадеянностью делиться со знаменитой актрисой своим девичьим смущением из-за первого поцелуя.
– Вовсе нет, – с теплой улыбкой ответила Изабелла. – Всем нам нужны друзья, Джулиана.
– Вы должны объяснить мне, что потребуется для представления, – сказала герцогиня Портлендская, – декорации, костюмы, Я видела вашу игру, дорогая, и знаю, что даже если вы будете одеты в мешковину и встанете посреди пустой сцены, публика в любой стране растрогается до слез. Но я убеждена, что неудобно наряжаться в мешковину и выходить на пустую сцену.
– Благодарю вас, ваше сиятельство, – произнесла Изабелла.
Хриплый кашель привлек ее внимание к громадному мужчине – герцогу, сидевшему у огня в приемной герцогини. Глядя на него, можно было вообразить, что он настоящий тиран, и Изабелла готова была поверить в это.
– Я не видел вашей игры, графиня, – сказал он. – Подагра удерживала меня дома. Однако, если ее светлость говорит, что вы способны заставить зрителей вскочить с мест и растрогаться до слез, значит, это правда. Ее светлость никогда не льстит.
У Изабеллы появилось ощущение, что вопреки всему она видит перед собой редкий феномен – пожилую супружескую пару, прекрасно понимающую друг друга. Они были дедушкой и бабушкой Джека. Изабелла поспешно выбросила из головы эту мысль.
Она привычно поблагодарила их за похвалу. После глубоко взволновавшей ее встречи с Джеком Изабелла собиралась ненадолго посетить детскую, чтобы поздороваться с детьми, а затем укрыться на час или два в своей комнате и в одиночестве зализать раны. Возможно, все складывалось к лучшему. Ей не следовало размышлять о прошлом. Она давно похоронила эти мысли. Ей не следовало задумываться и о настоящем. Джулиана Бекфорд оказалась очаровательной девушкой. Джек должен быть счастлив, имея такую невесту. Она искренне желала им добра. Работа захватывала ее, она значила для нее больше, чем что-либо или кто-либо другой. Исключение составляли только ее дети.
– Я хотела бы показать несколько сцен из пьес Шекспира, – сказала Изабелла. – Не слишком много и не очень долго. Уверена, ваши гости предпочтут потанцевать после ужина. Может, три сцены? Думаю, постановка займет около часа. У Шекспира есть несколько замечательных женских ролей.
– «Ромео и Джульетта» всегда производит на меня глубокое впечатление, – заметила герцогиня. – В этой пьесе у Джульетты есть пара трогательных монологов.
– С вашего позволения, – заметила Изабелла, – я опущу эту пьесу, ваше сиятельство. Джульетте четырнадцать лет, и она рассуждает и ведет себя как четырнадцатилетняя девочка. Мне всегда становится не по себе, когда ее играет зрелая актриса. А мне уже тридцать.
Герцог кашлянул.
– Вы выглядите на десять лет моложе, графиня, – галантно произнес он.
Изабелла благодарно улыбнулась ему. Несмотря на мрачную и устрашающую внешность, герцог ей нравился.
– Я обожаю сцену во дворце Порции из пьесы «Венецианский купец», – сказала она, – и смерть Дездемоны из «Отелло», а также сцену из «Укрощения строптивой». На мой взгляд, между этими тремя ролями существует разительный контраст.