Правильно — подобное среди подобного. Очень умно.
Лелька криво улыбнулась: если то, что она вытрясла перед завтраком из Маши и Динки, правда…
Вора ждут несколько очень неприятных минут!
А что сказать Софи?!
Ох уж эта Динка!
Лелька снова исподлобья посмотрела на завтракающих: «Да-а, не будь Маша полнейшим профаном, все бы закончилось вчера вечером.»
Лелька стопроцентно уверена: Епифанцева не смогла бы смолчать. Помчалась бы собственноручно вытрясать душу из бессовестного воришки. Выдирать волосы, царапать, пинать и пробовать на зуб.
Ведь по его милости Маша вчера весь день не находила себе места. По его милости мысленно примеряла арестантскую робу и растирала ноющие в предвкушении наручников запястья.
Второе «но» — любые нарывы нужно вскрывать. Первые преступления не выжигают души. Если вовремя остановить.
Лелька нашла взглядом два лица и озадаченно сдвинула брови: не в тюрьму же их! Глупо. Они не опасны. Пока.
Гласность — вполне достаточно. Уже наказание. И прощение. Ведь отныне ты чист!
Но как, как все это провернуть?!
Лелька вздрогнула от неожиданности, когда Электрон коснулся ее руки и прошептал:
—Откуда такая озабоченность?
Лелька внимательно посмотрела на красивое смуглое лицо, немного виновато покосилась на младшую сестру и неопределенно пожала плечами.
—Да так.
Сидевшая напротив Элечка враждебно выпалила:
—Некультурно разговаривать за общим столом шепотом!
Маша Епифанцева подавилась кашей. С готовностью отодвинула полную тарелку и сказала себе: она не англичанка, чтобы умирать над овсянкой!
Маша почти с благодарностью обернулась к Эльвире: вовремя эта кукла вылезла со своим замечанием. Только зря задела именно Лельку. Прицепилась бы к Вобле, не жалко. Или к Кролю ушастому. Или к Смуглому.
Но к Лельке — зря. Это она… неосторожно!
Маша потерла руки: в душе запели боевые трубы.
Очень своевременно запели, нужно сказать. А то над столом уже мухи на лету засыпали. И все кроме Динки с Софи смотрелись не живыми людьми, а мумиями египетскими.
Маша весело ухмыльнулась: Ванька, муж единственный, и слов-то таких не знает. А она, Маша, неплохо над собой растет. Еще чуть-чуть, и можно считать —стала интеллигенткой.
Это обязывало, и Маша горячо пообещала себе выбирать выражения. И вообще — соответствовать.
Маша весьма изящно промакнула губы салфеткой — нужно и дома такими обзавестись, льняными, не бумажными — и вежливо воскликнула:
—Некультурно, деточка, другое — делать замечания старшим!
Элечка покраснела и сжала кулачки, собираясь с духом. Она ненавидела эту мерзкую, чересчур смазливую девицу. Петечка на нее ТАК смотрел…
Вот и сейчас!
Это нечестно!
Подыскать достойный ответ Элечка не успела. Маша смерила ее убийственным взглядом и самым сладким тоном посоветовала:
—И еще, деточка, некультурно с утра пораньше вываливать свой бюст на обеденный стол!
Элечка ахнула. Наталья довольно ухмыльнулась. Петя сделал вид, что увлечен трапезой, и начал наконец поедать овсянку. Лелька с Электроном одновременно улыбнулись и тоже склонились над тарелками. Тамара посочувствовала Румянцевой: Машка явно вышла на тропу войны.
Динка прошептала Софи:
—Я ставлю на Машу, а ты?
—Мне ее жаль,— не согласилась Софи.
—Машу?— удивилась Динка.
—Элю.
Динка хихикнула. Софи громко воскликнула:
—Сегодня прекрасный день!
Маша с Элечкой прекратили обжигать друг друга ненавидящими взглядами и уставились на хозяйку. Вера Антоновна водрузила на стол блюдо со свежей клубникой и пробормотала:
—Главное — последний. Что уже неплохо.
—Верочка,— укоризненно попеняла ей Софи,— не нужно так.
—Что — Верочка? Я уже шестьдесят семь лет Верочка. Картины-то пропали, как и не было! Что уж глаза-то закрывать? Правда, она и есть правда,— возмущенно заявила домработница. Махнула рукой на притихших гостей и горестно закончила: — Вора привечаем!
Над столом повисла мертвая тишина. Только Динка с аппетитом уничтожала свою порцию клубники. И чавкал у ее стула бессовестный Крыс, нагло выпрашивающий угощение.
Лелька звонко сказала:
—Вера Антоновна права.
—А вы бы уж помолчали,— с неприязнью посмотрела на нее Наталья.— Приехали сюда целой гоп-компанией…
—С ребенком, с собакой!— пискнула Элечка. Мстительно покосилась на Машу и выкрикнула: — Подруг подозрительных привезли!