На Эриха.
Контузия или нет, но чародей понимал, когда можно устраивать лекции по зоологии, а когда спасать свою жизнь от их предмета.
На нижней ветке апельсина он оказался едва ли не быстрее Петера, и сильная рука суконщика ухватила его за шиворот, протащила последние полметра и укрыла в сплетении верхних ветвей на уровне крыши. Голубой огонек, дрожа и мигая, спрятался там же как в клетке.
Имела ли виверна что-то личное против вондерландцев или по иной причине, но, не удостоив лукоморцев внимания, она взмахнула крыльями и оторвалась от земли, не сводя глаз с парней, укрывшихся за хрупкой сетью медных веток.
— Стой, зараза!!!..
В отчаянной попытке задержать взлетающее чудовище, Сергий схватил его за лапу, попытался всадить кинжал в брюхо, но ловкий удар вездесущего хвоста отправил клинок — едва не вместе с его хозяином — к земле.
— Держись!!! — выкрикнул Иванушка и, с разбегу подпрыгнув, уцепился за незанятую ногу. — Стой!!!
Но ни держаться, ни стоять (если оба призыва были обращены именно к ней) чудовище не собиралось. Тяжело взмахивая крыльями, точно преодоление земного притяжения с грузом на лапах стоило изрядных усилий, оно поднялось в воздух и несколько раз облетело вокруг дерева, силясь достать добычу зубами. Но та прижалась к чугунному стволу в самом сердце кроны и доставаться просто так не собиралась. Досадливо рыкнув, монстр поднялся над апельсином и, рискуя потерять управление, дернул хвостом. Чугунный ствол макушки хрустнул, медная крона, смятая остро отточенным наконечником-лопатой, покосилась, и цеплявшиеся за нее люди медленно заскользили вниз по целым пока веткам.
Виверна мгновенно устремилась на посадку — грузом вперед, и ускользающие в неизвестное никуда беглецы схватили за ноги лукоморцев.
Чудовище, не ожидавшее резкого удвоения нагрузки[18], потеряло равновесие, заполошно, как пойманная силком птичка, забило крыльями, пытаясь взлететь…
Но поздно.
Эрих, Петер, Иван и Серый, как на санках по горе, влетели в окно дома Семолины в облаке осколков, обрывков и обломков едва ли не всех известных человечеству материалов, увлекая за собой ошарашенную виверну. Вернее, ту ее часть, которая поместилась в окне, застряв плотно и надежно, словно хорошо притертая пробка. Остальное — самое кусачее и стегающее — осталось снаружи, рычать, махать крыльями и бесноваться в тщете и бессилии.
Но и очутившиеся к комнате ноги времени даром не теряли: несколько дрыгов когтистых лап — и мебель у окна разлетелась в щепки, добавляя к разгрому неповторимый колер и структуру дерева, фаянса, стекла и тканей.
— К-кабуча… — только и смог проговорить чародей, озирая в сиянии зависшего под потолком светошара разруху в комнате любимой девушки. — К-кабуча… никогда не видел живую виверну… самое худшее, что было в моей жизни…
— Сделайте с ней что-нибудь!!! Уберите ее отсюда!!! — неожиданно раздался из-под кровати визгливый женский голос.
И вслед за голосом, откинув свисавшее до пола покрывало, на свет показалась растрепанная, но еще больше — разъяренная светловолосая девушка.
— Семолина?!.. — хором выдохнули вондерладнцы.
И по физиономии Эриха читалось, что с заявлением насчет самого ужасного зрелища своей жизни он поторопился.
— Что вы тут делаете?! — не тратя времени на приветствия, накинулась на них дочь пивовара. — И кто притащил сюда… это?!
— Я… я… — растерянный и сконфуженный Эрих взмахнул несколько раз руками, точно надеясь, что жесты смогут объяснить всё, — я защищал сюрприз… подарок Петера…
— Подарок? Сюрприз? — моментально заинтересовалась девушка. — Какой?
— А…а…пельсин… дерево… у тебя под окном… — так же энергично и так же бесплодно, как его конкурент, махнул рукой суконщик. — Я его купил… Оно медное… и с проклятием… как выяснилось…
— Кто тебе сказал, Петрик, что я люблю подарки с таким сюрпризом? — ядовито поинтересовалась Семолина.
— Я… я же не знал! — беспомощно краснея и бледнея, выдавил юноша.
— Ну теперь-то знаешь! И уберите отсюда эту… этого… это… существо, ради всего хорошего! Оно весь дом разнесет! Эричка? Кто у нас великий маг?
Кривясь, словно сунул ноги в сапоги, полные кнопок, Эрих хотел что-то сказать — не иначе, признаться, что с некоторых пор понятия не имеет, кто тут великий маг — как вдруг заметил уголок пожелтевшей от времени бумажки, торчащей из его разорванного кармана. Быстро развернув сложенный вчетверо лист из погибшего фолианта, по которому еще несколько часов назад он сооружал защитные заклинания, маг пробежался взглядом по строчкам… и замер.
18
И вообще не ожидавшее ничего, кроме позднего ужина или раннего завтрака, а лучше и того, и другого, и можно без хлеба.