— Конечно.
Линда вовсе не возражала. Все лучше, чем возвращаться в гостиную.
Потягивая вино, она спускалась по лестнице в нижний холл к входной двери и размышляла о том, что Дэн весьма преуспел для провинциального парня. Стремительная карьера в рекламном бизнесе, прелестный дом в зеленом пригороде Сиднея, хорошенькая жена и замечательный сынишка, названный Клиффордом в честь деда. Все есть, а ведь сегодня ему исполнилось только тридцать два. Молодец!
Линда открыла дверь и застыла.
На пороге, спиной к ней, засунув руки в карманы брюк, стоял мужчина с большой дорожной сумкой в руке. Она сразу же узнала, кому принадлежит эта элегантно подстриженная светлая голова. Она узнала бы его в любой ситуации.
Это был Роджер.
4
Он медленно обернулся на звук открывшейся двери, двигаясь с той ленивой фацией, которую Линда помнила слишком хорошо. Не было другого мужчины, который садился бы на лошадь так, как Роджер. Не было никого, кто выглядел бы так же неотразимо, как он.
И в тридцать три года Роджер был все еще захватывающе красив. Морщинки у прекрасных синих глаз не уменьшили их блеска, и чувственные губы были по-прежнему притягательны. К знакомому облику прибавилась зрелость, которая нравилась Линде больше, чем тот образ милого юноши, который она помнила.
Его фигура, однако, не изменилась. Возможно, стала лучше. Даже те несколько лишних фунтов, которые могли бы повредить его мужественной красоте, лишь подчеркивали достоинства зрелого мужчины.
Ну почему, отметила она про себя, изучая долгожданного гостя, почему он выглядит так сексуально в обычных серых брюках и белой рубашке?
Горечь захлестнула ее, когда она вспомнила ту случайную встречу в Сиднее, когда от волнения словно онемела. Линда поклялась тогда, что не повторит подобной оплошности.
Взор ее зеленых глаз остался холодным, скрестившись с его проницательным взглядом.
— Привет, Роджер, — произнесла она небрежно. — Давно не виделись.
Пару секунд Роджер не отвечал, разглядывая ее так же внимательно, как и она его. Линду задело то, что на его лице отразилось некоторое удивление. И что-то еще, чего она не могла в точности определить.
— Да, действительно, — медленно произнес он. — Я вижу, ты изменилась.
— К лучшему, надеюсь? — спросила она с вызовом.
Он улыбнулся:
— Не совершенствуй совершенство, Линда.
Он не мог сказать ничего другого, что раздосадовало бы ее больше. Какая банальность!
— Ты всегда знал, что сказать, чтобы вскружить девушке голову, Роджер. Но что ты здесь делаешь? Дэн тебя ждет?
— Нет.
— Но ведь ты знаешь, что сегодня его день рождения, не так ли? — с лукавой усмешкой произнесла она. — И что мы устраиваем вечеринку в его честь.
— Да, конечно. Поэтому я и приехал.
Она взглянула на сумку в его руке.
— Похоже, ты собрался задержаться после вечеринки.
— На ночь или на две. Но только если у Дэна найдется свободная комната. Я могу запросто уехать в ближайший мотель. Я на машине.
Линда удивилась еще больше.
— Ты хочешь сказать, что прикатил из Брисбена только потому, что у Дэна день рождения?
— Отчасти поэтому.
— Что это значит?
— Это значит, моя милая Линда, что мы с женой решили разойтись, и я почувствовал внезапную потребность свалить оттуда и повидать старого друга.
Линда поздравила себя с тем, что встретила эту новость столь невозмутимо. Внешне, конечно.
— Ты бросил свою жену?
— Этого я не говорил. Скорее всего, она сама меня бросила.
— Почему?
Беззаботное выражение его лица сменилось раздражением.
— Ради бога, Линда, отложи ненадолго свой допрос. Я только что проделал долгий путь от Брисбена, туп как пень и чертовски устал. Мне нужны душ и выпивка. Твоя мать не держала бы меня разговорами на пороге, как ты, а крепко обняла бы и быстренько впихнула внутрь.
— Разумеется. Но ведь я не моя мать, не так ли? И я больше люблю целоваться, чем обниматься. Хочешь поприветствовать меня поцелуем, а, Роджер? — насмешничала она, трепеща от собственного безрассудства.
Он удивленно уставился на нее.
— Ты что, пьяна или не в себе?
— Ни то, ни другое.
Может, и стоило напиться, пришла ей в голову шальная мысль.
— Тогда почему ты так себя ведешь?
— Как?
— Ты не похожа на себя.
Она рассмеялась:
— Откуда тебе знать, на кого я похожа теперь? Это та Линда, которую ты знал, была ребенком — глупым, впечатлительным ребенком, однажды решившим, что солнце — это ты.
— Очень хорошо, что ты больше не такая, — пробормотал Роджер раздраженно.