Кто же он? Кто-то из тех, кто сидит в Питере. Толстый и лысый Воронов? А что? Вице-президент же. Или Семенович из учредителей — громадный и волосатый. Или еще там, в совете директоров, есть Грибакин — бабник отъявленный, страшный как смертный грех. И старый. В постели, наверное, выглядит отвратительно. Олесю всегда при таких мыслях передергивало. Но иным Яниного любовника она себе не представляла. Молодым и красивым он быть не мог. По одной простой причине — молодых и красивых среди нужных людей не имелось.
Глава 3
Артем не был ни толст, ни лыс, ни стар. И никак не мог способствовать Яниному продвижению по службе. Работал он в той же компании, что и Яна, ведал региональными продажами. Был он высок, спортивен, в меру красив.
«Спасибо, что спросил».
Артем усмехнулся. Яна не кокетничала, он это знал. Она действительно могла забыть о договоренности. Заработалась бы и забыла. Сколько раз уже такое случалось. Он приезжает на место, а Яны нет. Начинает звонить ей, а она еще в своих делах, никак не может вынырнуть из них. Или не хочет?
Как ни крути, Яна — диктатор. Деспот с лицом Деми Мур. «Или так, как я хочу, или никак» — вот ее девиз. Если бы Артем знал, что она такая, никогда бы с ней не связался. Но когда он впервые увидел ее, подумал только: «Черт, ну и красотка!»
Ноги, фигура, глаза и все такое. В глазах помимо прочего еще и ум светился, и это сулило дополнительные удовольствия. Глупых женщин к тому времени Артем наелся досыта. Возможно, кому-то они и нравятся, но он от них уставал, причем практически при первой же встрече.
Вот только работали они в одной конторе и даже на одном этаже. Это было плохо. Артем никогда не заводил романов в фирме. А тут еще и жена его работала. Так что фирменные красотки могли рассчитывать с его стороны максимум на комплимент новой прическе или дополнительную улыбку в день рождения, не более того. Но с Яной все получилось по-другому.
Артем попал в эту компанию чуть более двух с половиной лет назад. Переманили его из прежней конторы. Посулили деньги. Немалые, иначе бы он не согласился трудиться с женой в одном коллективе. В общем, явился он в офис, огляделся, начал входить в курс дела. Яны не было. Яна отдыхала на море. Появилась только через две недели после его выхода на новую работу. «Черт, ну и красотка!» — подумал он, увидев ее. И в этот же момент решил наплевать на все свои прежние принципы.
Азарт подогревался еще и тем, что Яна выглядела крепостью неприступной. Уже через час после того, как их познакомили, Артем знал, что она примерная жена и мать, а спустя пару дней понял, что помимо этого — и завзятая карьеристка, и вместе с остальными принялся восхищаться тем, как ей удается совмещать несовместимое. Это теперь уже он в курсе, что никакой она не совместитель, но тогда… тогда он приуныл. Совращать примерных жен Артему еще не доводилось, он их намеренно избегал, потому что возни много, а толку — ноль, плюс к этому нолю еще прилагаются непомерные угрызения совести, битье головой об стену и прочая муть. Не у него — у совращенной особы.
Когда он женился, полагал, что моногамия — это не смертельно, переживет, тем более что увлечен был своей будущей женой всерьез. Однако прошло время, влюбленность растаяла как утренний туман, остались сложные ежедневные отношения, которые вроде бы уже и разорвать неплохо, но почему-то никак не получается. О моногамии он вспоминал все реже и реже. Женщин в его жизни было немало. Но все — свободные. К чему забредать не на свою территорию и сбивать с пути истинного матерей семейств? Таков был его принцип, и согласно ему Яну следовало забыть в тот самый момент, когда Артему стало известно о ее семейном положении. Но что-то в нем воспротивилось такому простому решению. Сейчас он, пожалуй, мог бы сказать, что именно. Да, Яна позиционировала себя как примерная жена и вроде держала себя соответственно, вот только за этим соответствием Артему сразу почудилось нечто противоречивое. Так оно и оказалось.
Он пустил в ход весь свой арсенал обольщения. Однако Яна колебалась, долго колебалась. Артем был озадачен. Неужели и вправду ничего не получится? Спустя три месяца после начала кампании он почти утратил всякую надежду хотя бы на изящный флирт, не говоря уже о большем. Еще пара недель — и, наверное, он соскочил бы с этого поезда. Все должно случаться вовремя. Получивший вожделенное, когда интерес к нему угас, — несчастнейший человек на земле. Ему бы радоваться, а он не находит внутри себя никакого отклика на удачу, которая привалила. Ничего, кроме раздражения: и что теперь?