К половине одиннадцатого Кира наконец закончила уборку, затем почитала немного триллер, который предложил ей Митч, и потом удобно устроилась на диване, готовясь ко сну.
Но вдруг в доме загремела музыка. Девушка вздрогнула, услышав раскатистые переливы бас-гитары.
— Однако я всего лишь гостья, — напомнила она себе. — Чужая. И нечего возмущаться.
Она не должна подниматься с дивана. Она не должна идти к нему. И все же безобразие. Посреди ночи такой концерт.
Нет, Кира не выдержала. Она рванулась к Митчу.
— Что случилось? — Кажется, он и не собирался извиняться. Девушка заметила лукавый огонек в его глазах. — Понимаешь ли, я надеялась как следует выспаться сегодня ночью, — сказала она.
— Прости. Но мне нравится, когда играет громкая музыка. Как ни странно, это помогает мне лучше сконцентрироваться.
В данный момент ей удалось заметить одно: он сконцентрировал свой взгляд в районе ее груди. Да, видимо, материал ночной рубашки, которую она купила у Марли, оказался прозрачнее, чем ей показалось вначале. Пожалуй, нужно отвлечь Митча.
— Ты продолжаешь учиться? — спросила она, подходя чуть ближе.
— Я заканчиваю последний курс юридического. Готовлюсь к главному экзамену.
— Впечатляет. Я не знала.
Уголок его рта изогнулся.
— А должна была знать?
— Сложный вопрос, — она показала на монитор. — Я и не предполагала, что громкая музыка помогает в учебе.
— Помогает, и еще как, — ответил он, не желая сдавать позиций.
— А я люблю звук потише. — Кира увидела пару наушников, которые лежали на правом углу стола. Она потянулась к ним и… чуть не задохнулась от волнения. Слишком близко в эту секунду находилась от Митча. Запах его кожи был особенным. Он вызывал желание.
Митч притронулся рукой к шелку ночной рубашки.
— Тебе идет золотистый оттенок, — сказал он.
Бруэр провел кончиком указательного пальца по тонкому краешку кружев, которые прикрывали ее грудь. Его голубые глаза стали яркими, как звезды, буквально-таки засияли. Казалось, он хотел большего. И она… тоже.
Но потом он вдруг опустил руку. Его улыбка выражала сожаление.
— Кажется, ничего не получится. Ведь ты хочешь уйти, дорогая?
Уйти? Кира схватила наушники и замерла. Нужно быть гордой.
Сильные женщины ничего не просят.
Сильные женщины не тают, как мед, только оттого, что им улыбнулся мужчина.
Независимые, сильные женщины всегда себя контролируют.
Она положила наушники на стол и… шагнула в объятия Митча.
Он притянул ее к себе, обхватив за талию.
— Ты хочешь знать, почему я никак не могу сконцентрироваться? — спросил он хрипло.
— Возможно.
Он нежно погладил ее бедра.
— Ты всегда сводила меня с ума. Думаешь, все эти годы я не вспоминал тебя?
Кира приблизилась к нему вплотную и поцеловала в губы. Затем вздохнула от удовольствия. Ах, как прекрасно!
Он переместил руки на ее талию. И опять их губы слились в поцелуе, а сердца забились в унисон.
Поцелуй затянулся. Кира чувствовала, как ее бросает в жар. Словно у нее горела вся кожа. Такого возбуждения она не испытывала давно…
Он прошептал ее имя, медленно водя ладонью по ее телу. Затем запустил свою руку под шелк. Девушка вздрогнула.
— Дай я прикоснусь к тебе по-настоящему, — попросил он.
И она ответила согласием, сбросив правую бретельку с плеча.
Какой горячей была ее кожа… Он провел рукой по ее груди. Кира закрыла глаза, откинув назад голову. Блаженство.
Девушка вся затрепетала.
Митч быстро сбросил с нее ночнушку.
— Какая ты красивая, — прошептал он.
Ее рука перебирала его густые волосы. Из груди мужчины вырвался страстный стон желания.
Колени Киры задрожали. Она больше не контролировала себя, и его действия стали смелее. Он ласкал ее всю, добираясь до самых потаенных мест.
Кира застонала, когда его пальцы пробежали по ее животу. Она затрепетала, как грациозная лесная лань.
Подняв голову, он проговорил:
— Стань мне еще ближе. Давай же, милая.
И она пошла ему навстречу.
Он довел ее до состояния неземного блаженства. Она была готова выкрикивать его имя не переставая. Но наконец тело Киры выгнулось, и все кончилось радостным освобождением. Она задрожала и прислонилась к его плечу. Кажется, он что-то прошептал, но в данный момент слова не играли никакой роли.
Говорили сердца.
А затем на место восторженного возбуждения пришел покой.
Через некоторое время Кира встала и подняла смятую ночную рубашку.
— Я… — начала она и замолчала.