Наступил долгожданный час свиданья, чисто выбрился. Одеколона не пожалел, даже подмышки освежил.
Я её сразу узнал, она лежала, как бы это поприличней выразиться, кверху попой. Её стан запомнился мне ещё в кафе, когда она удалялась от меня, покачивая округлыми бедрами. Потихонечку подкрался, как змей искуситель спускается с дерева к Еве. Достал сигарету и громче обычного, спросил: «Огонька не найдется?». Она вздрогнула, плавно повернулась ко мне своим загорелым лицом, излучающим теплоту и непонятную мне, ещё пока, необычную одухотворенность, что ли. Мой взгляд самопроизвольно опустился на место у дамы, которое я называю швейцарским банком, у наших, русских женщин там обычно весит золотой крестик. Мне стало несколько неловко, но я поднял глаза, она заметила, куда я только что смотрел. Мне оставалось лишь улыбнуться, что я моментально и сделал. Почувствовав взаимную симпатию в её больших, томных глазах, я облегченно вздохнул и спросил:
- Ну, как загорается?
- Сегодня, уже жарко, уже солнце светит, облаки нет. – и улыбнулась, так шикарно улыбнулась.
Её заинтересовал мой ноутбук, мы лежали друг против друга, между нами ноутбук. В номере кондиционер работал беспрерывно, поэтому я покрывало натянул на себя. Она лежала, облокотившись одной рукой о подушку, вторая подушка осталась внизу, и из-за неё я не видел, того, что ниже её животика. Как я понял, ноутбуком турчанка никогда не пользовалась, но алфавит знала или несколько букв, может быть и по-английски, потому что давила на клавиши, медленно, одним пальчиком ухоженных рук. Руки, руки, как и коленочки, должны быть превосходны у женщины. Превосходны и совершенны, ну вот, в мыслях я опять начал вспоминать её, ту далекую, московскую голубоглазку. И этот запах от турчанки чем-то мне напоминал, нет, пахло совершенно иначе, но почему напоминает? Надо немедленно переключиться, подумать о другом. Я кашлянул, и строго глядя на неё, подтянул к себе ноутбук. Она повела себя так, как ребенок, у которого отобрали любимую игрушку. Её личико плавно менялось, губки надулись, бровки приподнялись, и вот, вот, появятся слезки, этого ещё мне не хватало.
«Дам хотят заставить читать по-русски» промелькнула в моей голове мысль, кажется опять Онегин Пушкинский. Показал ей, как искать в интернете литературу, прежде стихи. Ей, как ни странно, очень понравилось читать. Она даже начала читать вслух, по слогам, мне стихи, стараясь, с выражением. Как замечательно, Боже мой …
Прикоснулась ты
к моей руке,
Смело к себе
прижала.
Плыть ли мне
с тобой,
В одной реке,
Как же долго ты,
Меня искала!
Для чего же эти
Наташи Ростовы,
Для чего
– Анны Каренины!
Кто придумал этот,
Мир суровый?
И когда я стану,
Твоей тенью?
Перегрызть бы
За тебя – глотку,
Охранять бы
Твой сон – сладкий,
Бесконечно
Целовал бы
Тебя – в губы,
Ах, до чего же,
Этот миг – краткий!
Оказывается, её бабушка была русской, да ещё и не простой, а синих кровей.
БЕЛЫЙ АИСТ
Она крепко взяла меня за ягодицы, потом своим пальчиком провела по анусу, я вошел ещё глубже. Мне казалось, что эякуляция никогда не кончится. Душа пела, пела Вагнера, третий акт Тангейзера. Песню Вольфрама о вечерней звезде, которая должна поприветствовать отлетающую душу.
Я присел на кровати, закурил, оглянулся. Она уткнулась лицом в подушку. Её длинные растрепанные волосы скатывались с подушки, тянулись по спине, черные и густые распустились и превратились в сплошное одеялко-покрывалко. Ноженьки свои длинные вытянула, я задержал взгляд на двух овальных, полных полушариках. Между ножек проглядывала нежная, мягкая поросль коротеньких, не стриженых волосков. Это местечко напомнило мне сочный, пушистый, спелый персик.
Надо было ещё купить бутылку коньяка, командир взвода, сучёк, заподозрил неладное:
- Как это у тебя курсант Кугуаров невеста приехала с Иваново, если ты сам с Оренбургской области?
- Так она там у меня учится, товарищ сержант.
- Ты мне пули тут не отливай, пузырь с тебя.
- Ноу проблем, товарищ сержант. – не стал спорить, себе дороже, подумал.
- Иди к старшине, он должен увольняшку, тоже подписать.
Вот ком.взвода, вот гад и как просек. В учебке я, уже четыре месяца, учебка в городе «Укмерге», что в переводе с литовского «Ах девушка». Вот тебе и девушка, черт. Курсантов на Контрольно-Пропускной Пункт не ставят, а тут мне повезло, меня поставили в наряд. Только заступили вдвоем с солдатом, как заходят две красотки, и одна из них спрашивает:
- Это войсковая часть 83463-ш?
- Да. – говорю: - Вы к кому?
- Я приехала к своему жениху, он служит у вас, Крючков Саша.
- Сейчас позвоним, узнаем в каком взводе, только тебе надо расписаться в журнале и подождать, присаживайтесь. - сказал мой напарник.
Девчата сели на широкую лавку со спинкой у стены маленького помещения.
- А Вы к кому? – поинтересовался я у второй красотки, стройной и жгучей брюнетки.
- А я так, с подругой, просто приехала. – о”кей, подумал я и продолжил разговор.
- Это так здорово, с Иванова, там все такие очень красивые, или ты только одна так прекрасно выглядишь?
- Спасибо за комплимент, а как тебя зовут?
- Меня Егор.- ну вот и познакомились, теперь надо сразу в атаку, есть одна мыслишка, может, выгорит: – А тебя Наталья?
- Нет, не угадал, Наталья её, а меня Оксаной мама назвала.
- Ну, ничего страшного, приятно познакомиться.
Потом, выдержав паузу, говорю:
- Понимаешь Оксан, тут такое дело, уже четыре месяца Родине отдал, ни разу в городе не был.
- Ну, и что?
- Ты можешь помочь, если напишешь, что приехала ко мне. Тебя от этого не убудет, а я на целые сутки в город выберусь. Оксан, четыре месяца людей не видел, одна зеленая форма кругом.
Нас, на самом деле, в увольнение не отпускали, Ракетные Войска, всё засекречено.
- Ещё два месяца и отправят в лес, в боевую часть, вообще далеко от города, тебе ведь не трудно написать две строчки в журнале приема посетителей. А?
- Ладно, давай, это всё из-за твоих серо-голубых глаз, а так бы ни за что не согласилась.
Ну, я расцвел от удовольствия, приятный комплиментик, а дальше пошло как по маслу.
Какие там достопримечательности города, сразу в гостиницу, заказали номер. И вот сижу на кровати и любуюсь. А надо идти в магазин, за коньяком, потом назад, дальше родине отдавать долг. Это сейчас год служат, а раньше два отдай и не греши. В Прибалтике продуктовые магазины, не сказать, что бы полные прилавки, но с Россией не сравнить. 1984 год, сортов колбас несколько, конфет шоколадных полно. У нас, в поселке, как вспомню, так вспоминать не хочется, стыдно за Родину, даже в Свердловске такого богатства продуктов не было, где учился в техникуме связи. Нашел коньяк «Белый Аист», думаю, подойдет, не обидится сержант, не люблю быть должником, уж лучше пусть мне будут должны. Девушка с Иванова провожать не стала, я сам не захотел. Вот осталась, только, Оксанкина фотография в альбоме, дембельском. Подарила фотку на память, нет, нет, да вспомню приятную ночь в Укмерге.