- Вы загнали людей в трюм? - спросил капитан из каюты, обогретой коньяком и тонким дымом.
- Я загнал их, сэр, - ответил боцман, колонна из красного мяса, - и стал у трапа, как часовой в бурю».
Единственной примечательной черте в образе боцмана — «колонна из красного мяса, поросшая красными волосами» — сразу же находится соответствие:
«Любка <...> пошла во двор. Там уже дожидался ее мистер Троттибэрн, похожий на колонну из рыжего мяса. Мистер Троттибэрн был старшим механиком на “Плутархе”».
Речь, как легко догадаться, идет о рассказе «Любка Козак» — единственном, не получившем своего продолжения в описании советской Одессы. Можно полагать, что «Ты проморгал, капитан!» таким продолжением и является. А поскольку в газетной публикации «английский пароход» анонимен, вполне допустимо, что он этот самый «Плутарх» и есть.
Плутарх — греческий писатель, прославившийся своими «Сравнительными жизнеописаниями» («Βίοι Παράλληλοι») — сопоставлением биографий греков и римлян. Корабль упоминается лишь в одной главе: 23-й, «Тесей и Ромул».
«Корабль, на котором отплыл <на Крит> Тесей с молодыми людьми и счастливо вернулся, был тридцативесельный. Афиняне берегли его до времен Деметрия Фалерского, причем отрывали старые доски и заменяли их другими, крепкими, вследствие чего даже философы, рассуждая об увеличении размеров существующего в природе, спорили, приводя в пример этот корабль, - одни говорили, что он остается тем же, чем был раньше, другие - что его более не существует».
Мнение, что корабль остался тем же, что и был, отстаивали последователи Аристолеля, отмечая, что никакая замена материала не силах изменить суть вещи. На этом корабле афиняне и триста лет спустя плавали на остров Делос, для участия в празднествах и доставки священных даров. В самих Афинах в это время проходил самый грандиозный праздник года — Таргелии (ϴαργήλια, «жатва, созревание плодов»), и в храм Аполлона со всей Греции приносили первенцы плодов нового урожая.
А теперь вспомним, чего страстно желала Любка Козак:
«весь мир тащите вы к себе, <...> первую пшеницу хотите вы и первый виноград, белые хлебы хотите вы печь на солнечном припеке»...
А это, как мы уже знаем, покушение на прерогативы Бога, в Храм которого со всех концов Земли Обетованной несут первые плоды.
Какие же дары несут иноземцы?
«Любка <...> пошла во двор. Там уже дожидался ее мистер Троттибэрн, похожий на колонну из рыжего мяса. Мистер Троттибэрн был старшим механиком на “Плутархе”.
Он привел с собой к Любке двух матросов. Один из матросов был англичанином, другой был малайцем. Они втащили во двор контрабанду, привезенную из Порт-Саида.
<...> Любка <...> увела моряков в тень под акацию. Они сели там за стол, <...> и мистер Троттибэрн развернул свои товары.
Он вынул из тюка сигары и тонкие шелка, кокаин и напильники, необандероленный табак из штата Виргиния и черное вино, купленное на острове Хиосе. Всякому товару была особая цена, каждую цифру запивали бессарабским вином, пахнущим солнцем и клопами».
Дары эти были описаны уже в 1921 году, в самом первом из классического репертуара «Одесских рассказов» — «Король»:
«Но разве жареных куриц выносит на берег пенистый прибой Одесского моря. Все благороднейшее из нашей контрабанды, все, чем славна земля из края в край, делало в ту звездную, в ту синюю ночь свое разрушительное, свое обольстительное дело. Нездешнее вино разогревало желудки, сладко переламывало ноги, дурманило мозги и вызывало отрыжку, звучную, как призыв боевой трубы. Черный кок с “Плутарха”, прибывшего третьего дня из Порт-Саида, вынес за таможенную черту пузатые бутылки ямайского рома, маслянистую мадеру, сигары с плантаций Пирпонта Моргана и апельсины из окрестностей Иерусалима. Вот что выносит на берег пенистый прибой Одесского моря».
А потом мистер Троттиберн,
«утвердившись на вздрогнувших ногах, <...> взял за плечи своих матросов, одного англичанина, другого малайца, и пошел танцевать с ними по захолодевшему двору.
Люди с “Плутарха” - они танцевали в глубокомысленном молчании, и оранжевая звезда, скатившись к самому краю горизонта, смотрела на них во все глаза».
К чему здесь эти танцы? К кораблю Тесея: празднества на Делосе включали в себя священные пляски, в числе которых был танец, представлявший блуждание Тесея в лабиринте...{90} А перед этим: