«Четыре поколения лежат в <...> усыпальнице, нищей, как
жилище водоноса».
Но об усопшем представителе третьего поколения сказано:
«Вольф, сын Илии - принц, похищенный у Торы на девятнадцатой весне».
А у раввинов на надгробьях завитые бороды — так ассирийцы изображали только царей, пусть и плененных, но царей.
И значит еврейские раввины, покоящиеся в нищей гробнице, царского рода. Потому что евреи — цари этого мира.
Да, они не нажили сокровищ, но обладатели сокровищ исчезли бесследно, даже имени от них не осталось.
А имена евреев — вечны:
«Азриил, сын Анании...
Илия, сын Азриила...
Вольф, сын Илии...
Иуда, сын Вольфа»{127}.
Отчего из всей кладбищенской лирики был выбран именно Бунин. Полагаю, причина в том пиетете, который питали к Бунину одесские писатели, общавшиеся с ним в годы гражданской войны... Своими восторгами они, наверное, делились и с Бабелем{128}. Тот ознакомился с творчеством Бунина, прозой, похоже, не увлекся, а вот одно из стихотворений отметил... Оно и всплыло в памяти в нужный момент.
И еще два мелких замечания...
«склеп рабби Азриила, убитого казаками Богдана Хмельницкого»
Доступным источником сведений об истории местечка Козин служила «Еврейская энциклопедия» Брокгауза-Ефрона (1908-1913):
«Козин - в эпоху Речи Посполитой местечко Волынского воеводства, Луцкого повета. В дни Пасхи 1652 г. татары, напавшие на К., перерезали всех евреев. Остались целыми два евр. дома. В 1765 г. в кагале 332 плательщика подушной подати.
Ныне местечко Дубенского уезда Волынской губ. По ревизии 1847 г. “Коз. евр. Общество” состояло из 495 душ; по переписи 1897 г. в К. жит. 1.820, из коих 972 евр.» {129}.
Татары, зарезавшие козинских евреев, были крымскими и участвовали в войне с поляками как союзники Богдана Хмельницкого. Но Бабелю был важен не конкретный убийца, а возможность упомянуть слово «казаки» и, тем самым, превратить запорожцев в двойников Конармии.
А убили евреев Козина в дни праздника Песах (Пасхи), что снова возвращает нас к распятию и воскресению.
И последнее — под рассказом указана дата: 16 июля 1920 г. А, согласно Дневнику, Бабель побывал в местечке Козин 21 июля.
В чем причина? «Кладбище в Козине» входит в самую первую опубликованную подборку конармейских новелл. И, видимо, Бабель искал способ соединить рассказы в книгу. Вначале решил испробовать форму дневника{130}, где последовательность эпизодов диктуется хронологией: 15 июля - «Учение о тачанке»; 16 июля — «Грищук» и «Кладбище в Козине».
Но с самого начала прибег к мистификации — последовательность эпизодов не соответствует реальному течению событий.
Глава X Поминанье
Вскрывая потайные, «кротовые»{131} ходы бабелевского повествования, Михаил Вайскопф останавливает взгляд на именах персонажей:
«[Новелла] “Эскадронный Трунов” начинается с похорон - с показа героя, лежащего в гробу; но слово “труна” по-украински - это и есть “гроб”»{132}.
Действительно, такое слово и именно в данном значении — труна (трунá) в украинском имеется{133}. И вполне возможно, что Бабель соотносил с ним фамилию Трунов. А мог и не соотнести, поскольку фамилия Трунов не придумана, а совершенно реальна. И уже использовалась при описании этих самых похорон, причем задолго до появления новеллы.
Побольше таких Труновых!
В наши героические, кровавые и скорбные списки надо внести еще одно имя - незабвенное для 6 дивизии, - имя командира 34 кавполка Константина Трунова, убитого 3.VIII в бою под К. Еще одна могила спрячется в тени густых Волынских лесов, еще одна известная жизнь, полная самоотвержения и верности долгу, отдана за дело угнетенных, еще одно пролетарское сердце разбилось для того, чтобы своей горячей кровью окрасить красные знамена революции. История последних лет жизни тов. Трунова связана неразрывно с титанической борьбой Красной Армии. Чаша им испита до дна - проделаны все походы от Царицына до Воронежа, от Воронежа до берегов Черного моря. В прошлом - голод, лишения, раны, непосильная борьба рядом с первыми и в первых рядах и, наконец, офицерская панская пуля, сразившая ставропольского крестьянина из далеких степей, принесшего чуждым ему людям весть об освобождении.
С первых дней революции т. Трунов, ни минуту не колеблясь, занял свое настоящее место. Мы находили его в числе организаторов первых отрядов ставропольских войск. В регулярной Красной Армии он последовательно занимал должности командира 4 Ставропольского полка, командира 1-й бригады 32-й дивизии, командира 34-го кавполка 6-й дивизии.