Но в данном случае Джейк почему-то не думал, что его ждет что-то подобное.
Из коридора послышались размеренные шаги Эвана Паркера, при том, что он опаздывал почти на десять минут. Дверь была открыта, и он вошел без стука. Поставив бутылку воды Рипли на стол Джейка, он взял себе стул и повернул его так, словно они двое собрались поболтать за кофе, а не обсудить его работу, придерживаясь каких-то формальностей или (условного) этикета учитель-ученик. Под взглядом Джейка он вынул из холщовой сумки блокнот с неровно оторванными страницами и, положив себе на колени, тесно сложил руки на груди, как и в тот раз в переговорной комнате, после чего взглянул на учителя с не самым почтительным выражением.
– Ну, – сказал он, – вот и я.
Джейк кивнул.
– Я еще раз просмотрел вашу работу. Вы весьма хороший писатель.
Он решил сразу высказать это. Выбор слов «весьма» и «хороший» дался ему нелегко, но он посчитал, что, в конечном счете, это вернее всего раскроет его студента, и действительно, тот слегка оттаял.
– Что ж, рад слышать. Особенно учитывая, что я вовсе не уверен, как я уже сказал, что писательству можно научить.
– Тем не менее, вы здесь, – Джейк пожал плечами. – Так чем я могу помочь?
Эван Паркер рассмеялся.
– Что ж, мне бы не помешал агент.
У Джейка уже не было агента, но он решил этого не уточнять.
– В конце сессии будет отраслевой день. Не уверен, кто придет, но обычно бывают два-три агента и издателя.
– От личной рекомендации, вероятно, было бы больше пользы. Вы наверняка знаете, как трудно человеку с улицы донести свою работу до нужных людей.
– Что ж, не стану говорить, что связи не помогают, но имейте в виду, что никто никогда не издавал книгу по дружбе. Слишком много всего на кону, слишком много денег и профессиональной ответственности, если что-то пойдет не так. Может, личное знакомство и поможет вложить вашу рукопись кому-то в руки, но дальше решает качество написанного. И вот что еще: агенты и издатели действительно ищут хорошие книги, и не нужно думать, что новым авторам никто не дает прохода. Ничего подобного. За новым автором как минимум не тянутся грустные цифры продаж предыдущих книг, а читатели всегда хотят новых имен. Новый писатель интересен агентам уже потому, что это может оказаться Гиллиан Флинн или Майкл Шейбон, и агент может стать его агентом на все книги, которые тот напишет, не только на первую, так что это не только разовый доход, но и на будущее. Можете не верить, но вы даже в лучшем положении, чем кто-то со связями, если у него вышла пара книг, оказавшихся не слишком успешными.
«Другими словами, – подумал Джейк, – кто-то вроде меня».
– Что ж, вам легко говорить. Вы ведь когда-то были большим писателем.
Джейк уставился на него. Он много чего мог бы сказать. Но решил, что не стоит.
– Мы все настолько хороши, насколько хороша наша текущая работа. Поэтому я бы хотел сфокусироваться на том, что вы сейчас пишете. И что из этого может выйти.
К его удивлению, Эван откинул голову и рассмеялся. Джейк взглянул на часы над дверью. Четыре тридцать. Прошла половина занятия.
– Хотите мою идею, а?
– Что?
– Да ладно. Я же говорил, что работаю над чем-то грандиозным. Вы хотите знать, что это. Вы ведь писатель, а?
– Да, я писатель, – сказал Джейк, прилагая отчаянные усилия, чтобы скрыть обиду. – Но сейчас я учитель, и как учитель я пытаюсь помочь вам написать книгу, какую вы хотите написать. Если не хотите распространяться о сюжете, мы можем хотя бы поработать над фрагментом, что вы прислали, но, не зная, какое место он в конечном счете занимает в контексте основного сюжета, я буду в затруднительном положении.
«Не то чтобы меня это заботило, – добавил он мысленно. – Как будто мне не пофиг».
Чертов блондин сидел у него за столом и молчал.
– Этот фрагмент, – сказал Джейк осторожно, – он ведь из романа, о котором вы говорили?
Эван Паркер, казалось, взвешивал этот совершенно невинный вопрос до странности долго. Затем кивнул. Его густая светлая прядь почти закрыла один глаз.
– Из первых глав.
– Что ж, мне нравятся подробности. Замороженная пицца и учитель истории, и эта спиритическая линия. По этим страницам у меня сложилось более отчетливое впечатление о дочери, чем о матери, но это безусловно не проблема. И, конечно, я не знаю, в каком ракурсе вы собираетесь вести повествование. На данный момент, мы, очевидно, на стороне дочери. Руби. Мы останемся с Руби до конца романа?
И снова ответ прозвучал не сразу.
– Нет. И да.
Джейк кивнул, как будто что-то понял.
– Просто, – сказал Паркер, – мне не хотелось… выкладывать все это в тот раз, ну, перед всеми. Этот роман, что я пишу, это типа бомба. Понимаете?