Потягивая пиво и пожевывая жареные ребрышки, под визг студенток за соседним столиком, Джейк размышлял о том, как он обрел все это: о неожиданном дополнении к его перегруженному книжному туру, которое Отис (Джейк не сразу вспомнил, как зовут менеджера его книжных туров!) утвердил от его имени, о досадном, почти оскорбительном интервью на радио, о таком спонтанном приглашении на кофе и, самое главное, о невероятной храбрости Анны, не побоявшейся оставить свою прежнюю жизнь, чтобы быть с ним, хотя ей было, что терять. И вот не прошло и года, как он женился на этой мудрой и прекрасной женщине, давшей ему так много, и написал новую книгу, всецело порожденную его воображением, так что имел полное право гордиться собой.
Если бы только он мог выбросить из своей жизни Эвана Паркера и его кошмарную семейку.
Глава двадцать шестая
Бедная Роза
Утром он прогулялся в кампус университета Джорджии, заглянул в архив и запросил сведения о студентке по имени Роза Паркер, уроженки Западного Ратленда, штат Вермонт. Он подготовил легенду (племянница, порвавшая связь с семьей, умирающий дедушка), но никто у него ничего не спросил, даже документов. Впрочем, информация, что ему предоставили, не выходила за рамки, установленные некой поправкой Бакли и, при всей ее скудости по сравнению с тем, что хотел знать Джейк, он все же набрал пригоршню восхитительно твердых фактов. Во-первых, Роза Паркер поступила в университет Джорджии в Афинах в сентябре 2012 года, не указав предмета специализации. Во-вторых, она запросила и получила разрешение на проживание вне общежития на территории кампуса, как полагалось первокурсникам (приятным сюрпризом для Джейка стало то, что адрес места ее проживания совпал с одним из тех, что уже встречался ему в ходе поисков в интернете). В-третьих, всего через год, осенью 2013-го, Роза Паркер уже не числилась среди тридцати семи тысяч студентов университета. Излишне говорить, что архив не располагал новым адресом или какой-либо контактной информацией Розы Паркер, и, если сведения о ее академической успеваемости и были направлены в другое высшее учебное заведение, в соответствии с заявкой на перевод, знать об этом Джейку не полагалось.
Он вышел на утренний июньский воздух и уселся на одну из деревянных скамеек перед корпусом Холмса-Хантера. Ему представилось с таинственным и тревожным чувством, как та, кого он ищет, ходила по дорожкам кампуса и, может быть, сидела на этой же скамейке, перед таким откровенно колониальным зданием, в котором Джейк только что побывал. Возможно ли, что она все еще в Афинах? Исключать этого было нельзя, но Джейк подозревал, что она давно уже перебралась в другой город, скорее всего, в другом штате, продолжая строить ему козни.
Джейк нашел контору Артура Пикенса, эсквайра, на Колледж-авеню, и сел за столик летнего кафе через пару домов, чтобы подготовиться к встрече. Он просматривал кое-какую однозначно неблаговидную информацию о Пикенсе, собранную за несколько дней после общения с Гейлордом, эсквайром, а потом увидел, как взвинченный отец ведет сына-студента, облаченного в успевшую примелькаться Джейку красную форму, в адвокатскую контору. Пробыли они там довольно долго, а когда вышли, Джейк встал из-за столика и вошел в ту же дверь, за которой поднималась крутая лестница. На втором этаже он увидел стеклянную кабинетную дверь, незапертую, а за ней – мужчину с пунцовым лицом, сидевшего за массивным столом красного дерева. За спиной у него тянулись полки с книгами; все корешки имели такой безупречный вид, что казалось, их ни разу не открывали. И это вполне соответствовало тому, что Джейк успел узнать об Артуре Пикенсе, эсквайре.
Увидев Джейка, тот нахмурился, и Джейк ответил ему тем же. А затем произнес свою реплику:
– Мистер Пикенс?
– Он самый. А вы?
– Джейкоб Боннер.