«Сады Афины» были типичным примером элитного комплекса, какие Джейк успел повидать в городе, с павильонами наподобие загородных клубов, бассейнами и теннисными кортами за железным забором. Однако этот комплекс напоминал краснокирпичный реабилитационный центр или небольшое кабинетное здание для бизнесменов средней руки. На воротах висела доска, расписывавшая достоинства «Садов Афины» (дезинсекция и вывоз мусора включены в месячную плату, уборка – за номинальную доплату) и показывавшая планы одно-, двух- и трехкомнатных квартир. Джейк почти не сомневался, какого типа квартиру выбрала Роза Паркер, когда вселилась сюда осенью 2012 года, стремясь избежать соседства с кем-либо в общежитии кампуса. В «Садах Афины» она могла жить только в однокомнатной квартире. Она должна была держаться подальше от остальных, пока хоть что-то связывало ее с прежней жизнью.
Сразу за воротами Джейк увидел кабинет консьержки, а в ней – женщину за компьютером. Стрижка под мальчика только подчеркивала полноту ее лица, на котором застыло выражение: «Глаза бы мои на вас не глядели, но мне платят за это». При виде входящего к ней Джейка, она улыбнулась ему откровенно фальшивой улыбкой. Но даже такое приветствие было теплее того, каким его одарил Артур Пикенс, эсквайр.
– Здрасьте. Надеюсь, не помешал?
– Нисколько, – сказала она. – Чем могу помочь?
Она выглядела примерно его ровнесницей. Может, чуть старше.
– Да так, подбираю варианты для дочери. Осенью пойдет на второй курс. Не терпится съехать из общежития.
Женщина рассмеялась.
– Я часто такое слышу, – сказала она и встала, протянув руку. – Я – Бэйли.
– Здрасьте. Джейкоб, – они пожали руки. – Я сказал, посмотрю несколько мест, пока она на учебе. Если увижу что-то подходящее, привезу ее. Я спрашивал совета у кузена. Его дочь жила тут несколько лет назад.
– В «Садах Афины»?
– Да. Он сказал, здесь надежно. Надежность – вот, что заботит меня в первую очередь.
– Еще бы! Вы же папа! – сказала Бэйли, выходя из-за стола. – Папы у нас не редкость. Им нет дела, сколько у нас велотренажеров в спортзале. Они хотят, чтобы их девочки были в безопасности.
– Совершенно верно, – кивнул Джейк. – Мне не интересно, какого цвета ковер. Я хочу знать, есть ли замки на дверях, есть ли охрана – такого рода вещи.
– Не то чтобы у нас не было отличного спортзала. И прекрасного бассейна.
Джейк, видевший бассейн с улицы, имел другое мнение.
– Кроме того, я не хочу ничего вблизи Вашингтон-стрит. Столько баров.
– О, я понимаю, – Бэйли закатила глаза. – Их сотня в центре Афин, вы знали? Субботними вечерами страх, что творится. Да и не только субботними. Так… Хотите посмотреть квартиры?
Они посмотрели убитую двухкомнатную квартиру, еще хранившую следы (загаженные коврики) недавно съехавших жильцов; похоже, их постоянно мучила жажда, судя по груде бутылок на кухонных шкафчиках. Затем посмотрели однокомнатную квартиру, в которой пахло коричными благовониями. И еще одну однокомнатную, в которой кто-то жил. Джейк не сомневался, что Бэйли не имела права никому ее показывать.
– Вы сказали, ваша дочка хочет однокомнатную?
– Да. У нее сейчас кошмарная соседка. Из другого штата.
– А, – сказала Бэйли.
Других пояснений, похоже, не требовалось.
– А давно стоит этот дом? – спросил Джейк.
Бэйли сказала, что уже без малого двадцать лет, подтвердив то, что Джейк и так знал. Он также знал, что по всем Афинам сравняли с землей «черные кварталы», чтобы понастроить жилкомплексы вроде этого (в большинстве своем получше этого), в которые селились, в основном, белые студенты. Но его интересовало нечто более конкретное.
– А сами вы? Давно работаете здесь?
– Только пару лет. А до этого была на другом объекте. У нас их четыре в компании, все – в Афинах.
– Хорошо, – сказал Джейк. – Здесь жила, как я сказал, дочь моего кузена. Думаю, ей здесь понравилось. Ее звали Роза Паркер. Вы, наверно, не помните ее?