– Да уж, больной так пить и есть не будет.
Саша тоже видел, что именинник с женой взяли такой разгон, что того и гляди до торта не доживут. А между тем торт дожидался на кухне, куда его занес Саша. И хотя он вроде как справился с порученным ему заданием, но какие-то смутные сомнения все равно точили его. Очень уж не сочетался фривольный вид именинного торта с собравшейся компанией солидных пожилых людей.
И, воспользовавшись перерывом в застолье, когда гости отправились перекурить или потанцевать, Саша подошел к дяде, поздравил его и сообщил, что торт на кухне.
– Да знаю я! – отмахнулся от него дядька. – И без тебя обошлись! Лодырь!
Саша немного удивился такому ответу, но списал его на то, что дядя выглядел уже порядком окосевшим. Время шло, дядя набирался все больше, и Саша даже начал думать, что торта тот вообще не увидит. Но дядя Коля был куда крепче, чем представлялось Саше. Пил, хмелел, но с ног не валился.
– Торт! – завопил он внезапно и, так как торт не появился мгновенно, он с пьяным нетерпением начал выступать: – Где мой торт? Несите его сюда!
А потом вдруг заговорил о себе в третьем лице:
– Юбиляр желает кушать свой торт!
Гости идею с тортом восприняли с воодушевлением. Не прошло и нескольких минут, как весь банкетный зал дружно скандировал:
– Торт! Торт! Торт!
Саше даже стало жалко их официантов. Они и так-то выглядели замученными. А представив, что сейчас им предстоит провести церемонию чаепития, вообще побледнели. Но все же поспешили организовать торт. И по прошествии какого-то времени к ним в зал вкатили два столика.
– Ого! – удивился кто-то рядом с Сашей. – Целых два торта? Коля, у тебя харя-то не треснет?
Но дядя Коля был уже в той стадии градуса, когда человек мало что соображает и еще меньше того слышит. Он лишь пьяно покачивался, а на лице его блуждала довольная улыбка.
– Кушайте, кушайте, – пробормотал он и тут же громко потребовал: – Мне первый кусок!
– От какого резать?
– От обоих!
Саша тоже с удивлением смотрел на привезенные торты, но удивляло его не столько их количество, сколько то, что его собственноручно привезенного им с собой торта тут не было вовсе. Один торт был круглый трехъярусный, весь в алых розах, по центру змеилась надпись золотом «Николаю 61 год». Второй торт был попроще и оформлен в голубовато-зеленоватых тонах, простой прямоугольный торт с надписью: «Дорогому юбиляру и главе всего нашего семейства». На этом торте было разбросано множество мелких цветочков и всего один крупный цветок, но зато он был поистине шикарный. Было ясно, что кусок с ним и будет предназначен для виновника события.
– Разве шестьдесят один год – это юбилей? – раздался удивленный голос справа от Саши.
Саша скосил глаза. Кто это такой умный? Там сидела женщина, чьи волосы уже были тронуты сединой, пустившей первые серебряные ручейки по ее темным волосам. Одета она была в черное платье, которое украшал лишь красивый кружевной воротничок и манжеты. Да на шее у нее были бусы из зеленого нефрита.
– Юбилей же – это ровное число. Шестьдесят или шестьдесят пять, на худой конец, – обратилась она к своему спутнику, высокому худощавому брюнету. – Я права? Но никак не шестьдесят один. И отчего это Коля – глава семейства? Я знаю, что еще его двоюродный дед жив. Если кто и глава, так это именно он.
– Ш-ш-ш…! Кольке нынче все можно.
Но женщина продолжила недоброжелательно:
– Сорит деньгами, словно богач какой. Два торта! На одно торжество! И такие большие! Их же попросту не съедят.
В голосе ее слышалась неприкрытая зависть. И было ясно, что ее собственный муж никак не способен на такое безумство, как заказ сразу двух тортов, скорей всего, по причине скудости кошелька, потому что одет он был довольно скромно. А нарядные его ботинки, купленные специально для выходов в свет, были модными как минимум лет десять назад.
Пока Саша разглядывал эту пару, официанты успешно расправились с обеими тортиками. И дяде Коле первому поставили тарелку, на которой красовались два куска – белый с алой розой и голубой с тем самым крупным и вычурным цветком.
Дядя Коля, дурачась, начал читать считалочку:
– Эне, бэне, раба, квинтер, финтер, жаба.
Палец, немного попрыгав в воздухе, указал в итоге на кусок голубого торта. И дядя Коля с аппетитом принялся уничтожать его. Если бы он начал с белого, то все могло бы получиться иначе. Но он начал с голубого. И как раз в тот момент, когда он запихивал в себя последний кусок, в зал вбежал еще один официант. При виде растерзанного голубого торта, куски которого официанты разносили гостям, лицо его перекосилось в гримасе отчаяния.