— Мы же только что пришли! — заныла Сидни, обидчиво поджимая губы.
— Да, но здесь все равно нечего делать, — пробубнила я, наблюдая, как какой-то парень с разбегу прыгнул в толпу, расталкивая людей.
— Ну почему же… Ты можешь рассказать мне про свой скрытый талант, — на губах Сидни снова заиграла заискивающая улыбка.
— Нечего рассказывать, — отрезала я, не желая больше продолжать эту тему.
— Вранье, — изрекла Мишель, икнув. — Она звезда нашей школы.
Глаза Сидни возбужденно загорелись.
— И ты ни разу не танцевала при мне! — укоризненно произнесла она, а я лишь пожала плечами.
— Потеря формы и желания, только и всего, — второй раз за вечер ложь легко сорвалась у меня с языка.
Танцы на протяжении нескольких лет оставались для меня больной темой. На том самом знаменательном чемпионате я действительно заняла второе место, что весьма престижно, если брать во внимание уровень танцоров, вытворявших порою непостижимые вещи на площадке. Но победа далась мне большим трудом и поврежденными мышцами. Пришлось даже делать операцию, и врачи запретили мне занятия спортом, пугая последствиями. Единственное, что мне разрешалось — бег. Поэтому я и бегала каждое утро, как только просыпалась.
— Сидни, я, наверное, пойду, — моя голова раскалывалась от стоящего вокруг гвалта. — Ты со мной?
Подруга разочарованно взглянула на меня.
— Так скоро?
— Я устала, — пожаловалась я и взяла сумочку. — Если хочешь — оставайся. Только ненадолго. Найдешь дорогу домой?
Взгляд Сидни стал насмешливым.
— Не собираюсь я надираться до такой степени, Джейн, — она ободряюще улыбнулась, хлопая меня по плечу. — Не парься. Все будет отлично!
Мне хватило этого заверения, и я двинулась к выходу, продираясь сквозь толпу потных и пьяных подростков. Некоторые танцевали, закрыв глаза, целиком и полностью отдаваясь музыке, но большинство просто качались из стороны в сторону, пытаясь устоять на ногах.
Вечерний воздух приятно холодил мою разгоряченную кожу, я прогулочным шагом направилась к дому, обходя припаркованные на газоне машины. Видимо, на этот раз количество гостей Бутмана превзошло все ожидания.
Свет в прихожей горел, когда я поднималась по ступенькам, доставая ключи и отпирая дверь.
— Мам, я дома! — крикнула я, заметив, что кухня тоже освещена. Наверное, Донна все еще работала. Повесив сумочку на вешалку, я, не разуваясь, прошла по коридору. — Мам, не хочешь посмотреть…
Слова застряли у меня в горле, а сердце оборвалось при виде тела, неподвижно лежащего на полу, по которому была разбросана посуда. Длинные рыжие волосы Донны закрывали ее лицо.
— Господи, мама! — я бросилась вперед, но мое внимание привлекло движение в углу кухни.
— Не трогай, — приказал безапелляционный голос, и на свет вышел тот самый парень с вечеринки. Его карие глаза окинули меня быстрым взглядом, возвращаясь к лицу.
Я застыла, борясь с дурнотой. Кто он такой? И что делает в моем доме?
— Ей надо помочь... — тихо сказала я, мельком взглянув на тело под моими ногами, но тут заметила пистолет, зажатый в правой руке парня.
О. Боже. Мой.
Я стала медленно отступать. Глаза наполнились слезами, а в горле напрочь пересохло. Сердце сжалось от страха, когда парень шагнул вперед.
— Что вам нужно? — еле слышно пролепетала я, дрожа всем телом. Чудом мне удалось достигнуть двери кухни. Я развернулась, намереваясь броситься наутек, но из моих легких словно вышибли весь воздух. Посреди коридора в тусклом свете лампы стоял смутно знакомый парень. Прищурившись, я поняла, что именно в него я врезалась сегодняшним утром в кафе.
Паника нахлынула на меня, сбивая мысли в кучку. Что делать? Их двое. Я одна.
Решив, что надо хотя бы попытаться что-то сделать, а не сдаваться без боя, я рванула вперед, но блондин с непроницаемым лицом встал на моем пути. Отшатнувшись от него, я почувствовала неожиданный укол в шею.
Отчаянные слезы полились у меня из глаз. Во взгляде парня промелькнуло какое-то выражение перед тем, как я, покачнувшись, упала на его руки, теряя сознание.
Глава 3.
Невыносимая головная боль — первое, что я почувствовала, очнувшись. Приподнявшись на трясущихся руках, я огляделась, и мой взгляд тут же наткнулся на парня, сидящего на стуле у двери. На его колене лежал пистолет, и он смотрел в окно, но, словно почувствовав мое движение, обернулся.
Мое сердце бешено заколотилось, когда блондин посмотрел на меня своими холодными голубыми глазами, в данный момент не выражающими совершенно никаких эмоций. Он встал, медленно двигаясь по направлению ко мне, и я инстинктивно попятилась, пока моя спина не соприкоснулась со стеной. Кровать протестующе скрипнула, когда я, съежившись, обхватила руками колени, дрожа от обуявшего меня ужаса.
Блондин остановился, вздохнул и, протянув руку, толкнул в плечо парня, лежащего спиной ко мне на второй кровати. Тот недовольно заворчал и перевернулся на живот, скрывая лицо подушкой.
— Она очнулась, — сообщил блондин тихим хрипловатым голосом, и брюнет подскочил, оглядываясь на меня.
— Привет, — только и сказал он, вскакивая на ноги и отбрасывая упавшие на глаза волосы. Вздрогнув, я вжалась в угол, моргая, избавляясь от слез, застилавших мне обзор. Брюнет шагнул вперед, приближаясь, и мое тело задрожало.
— Что вам нужно? — выдавила я, чувствуя подступающую истерику. — У меня нет денег. И…
— Успокойся, — брюнет вскинул руки, словно давая понять, что не собирается ничего предпринимать. Его голос был на удивление мягок, когда он успокаивающе произнес.— Мы не причиним тебе вреда.
Ага. Конечно. Кажется, так говорят все похитители.
Похоже, недоверие отразилось у меня на лице, потому что блондин, хмыкнув, отвернулся и снова сел на стул.
— Джейн… — осторожно позвал брюнет, и мое внимание сосредоточилось на нем. — Тебя ведь зовут Джейн?
Он ждал от меня ответа, но я была настолько напугана, что оцепенела, расширенными глазами глядя на него.
Повисла напряженная пауза, во время которой мы играли в гляделки, пытаясь понять, что творится в голове противника. В конце концов, я сдалась и кивнула.
— Хорошо, Джейн, — на губах парня блеснула мимолетная улыбка, и он приложил ладонь к груди. — Меня зовут Логан. Логан Парсон.
Да мне плевать!
Внутри меня бушевали эмоции, а внешне я была похожа на окаменелость. Правда, мои брови сошлись на переносице, когда мне в голову пришла мысль. Зачем похитителю называть мне свое имя?