Звездная азбука
В книге воды,
Грозного айсберга
Синие льды…
Слушайте, сильные мира сего!
Только и просим мы — льдину всего!
Льдину — скитаться в просторах зелёных,
Льдину — без Наций Объединённых,
Льдину, что кружит, хрустально горя,
Без генерального секретаря,
Льдину, что затемно блещет алмазом,
Льдину, ненужную атомным базам,
Льдину — подальше от лодок подводных,
Льдину — подальше от сходок народных,
Льдину без компаса и без маршрута,
Льдину, что встала над пропастью круто,
Льдину, что в пропасть плывет без возврата,
Льдину без пропуска и без мандата,
Без конституций и без династий,
Льдину из тех, что несутся на счастье
Там, где лазоревый дым в океане,
В месте, которого нету на плане,
Льдину без кодекса, льдину без статуса,
Льдину для тех, кому хочется спрятаться,
Льдину, что в море плывет анонимно,
Льдину без флага, льдину без гимна,
Льдину из тех, что удало несётся
Без генерала и без полководца,
Без мавзолея и без капитолия,
Льдину, которой милее приволье,
Льдину, куда не опустится лётчик,
Льдину мечтателей и одиночек!
Волны раздвинув, плыви без запретов
Льдина пингвинов, льдина поэтов!
Весь океан, убеленный сединами,
Слева и справа вздымается льдинами…
Я и пингвин — мы выходим на форум,
Мы дирижируем миром, как хором,
Слышим, как волны, высоки и скользки,
Шепчутся между собою по-польски!
Двигаясь медленно в брызгах и пене,
Ставим большие закаты на сцене!
Сколько увидим высоких трагедий
Из удивительной жизни медведей!
Рыбу и крабов к обеду надергав,
Мы хорошо проживем без парторгов!
Прямо на нас через водные хляби
Ляжет луны алюминьевый кабель,
Нас повстречает звезда поцелуем
Там, где к полуночи мы пришвартуем
Там, где за тьмою стоит наше завтра,
Как одинокий корабль космонавта.
КОСОЙ ПОЛЁТ
МОЙ ДЕНЬ
Шли зданья, раскинув
На сотни кварталов
Огни магазинов,
Сиянье вокзалов.
Навстречу мне били
Слепящие светы
От ангельских крылий
Летящей газеты.
Там тень, что смятенной,
Неслышной махиной
Летает по стенам,
Как нож гильотинный.
Там лампочки, винным
Подобны бокалам,
Со светом карминным,
Оранжевым, алым.
Я тенью по стенам
Чуть видно намечен.
Я красным рентгеном
Под сердце просвечен.
То прячусь в сторонке
Под стать невидимке,
То где-то на пленке
Я вспыхнул на снимке.
Казалось, что магний
Блистательно вспыхнул,
Казалось, я ахнул
И сразу же стихнул.
И сразу потухнул,
И как-то опально,
Отверженно рухнул
В какую-то спальню,
Я в простыни канул,
Я канул в матрацы,
Мне снятся мельканья,
Мне здания снятся.
По шумным проспектам,
По улочкам жалким
Там катится некто
В ночном катафалке.
Мой день бездыханный
Там катится шариком ртутным
По кафелю ванной,
В которой я выбрился утром.
Там день мой хоронят
Со всем его шумом и вздором
В том самом вагоне,
В котором я ехал в контору.
Почивший, безгласный,
Он виден мне сверху отсюда, —
Мой день, что погаснул
За темным холмом ундервуда.
Мой день, по котором
Отходные шепчут молитвы
Его коридоры,
Его кабинеты и лифты,
Его неудачи,
Его треволненья и страхи.
Мой день, что потрачен
На всякие охи и ахи,
Который был отдан,
Который вручен без остатка
Углам, переходам,
Туннелям, мостам, пересадкам,
И всем телефонам,
И пошлости всех разговоров,
И нежно-зелёным
И красным огням светофоров, —
Он жил суетливо,
И как-то погиб несуразно,
В каких-то архивах,
В каких-то бумагах увязнув,
Сидит секретарша
Еще и поныне в приемной,
Где в траурном марше
Колышется гроб его темный.
Мой вечер короткий
Расхищен, растаскан, развеян.
И только ошмётки
Блестят еще в окнах кофеен.
Он двинулся в вечность
Со всем своим скарбом.
Мой день скоротечный
Ушел к динозаврам.
Я вижу в пространстве
Вселенной туманной
Блистанье фаянса
И кафеля ванной.
Лицо мое брея,
В сиянии пены,
Я пробую, время,
Ломать твои стены.
И хрупко и ломко
Стеклянное завтра.
Я прямо к потомку
Веду динозавра,
И с ним его дебри,
Его океаны,
И месяц, серебрян,
Свисает с лианы.
Шумят эвкалипты.
Летят метеоры.
Я двигаюсь к лифту.
Спешу из конторы.
ПИСЬМО АНТИПОДУ
Уже над миром ночь
Играет в белый мяч.
Скитайся, одиночь,
По улицам маячь.
Помедли где-нибудь
У пристани речной,
Где блещет Млечный путь
И небоскреб ночной.
Бумажную труху
Несет по мостовым.
И спутники вверху
Летают по кривым.
А человек внизу,
А человек на дне,
И жмется на весу
Над ним стена — к стене
И у бетонных плит
Стоит он одинок,
И звездами облит
Он с головы до ног.