— Ближе не могут?
— Вспугнут, — пробасил Хмель, уже оценивший общую ситуацию. — Мы же не знаем кто еще там кроме снайпера есть.
— Мне также издалека не сработать из винтаря, так что подберемся втихую по вот этой тропке.
Гоблин пошевелил пальцами, и все разглядели в своих шлемах предполагаемый маршрут.
— Ой, бля.
— Не блякай, встаем славяне!
— Надо бы за сотню метров оставить лишнее оружие и припасы, — худощавый мужчина с впалыми щеками тяжело дышал. Ему пришлось тащить на себе разгрузку и карабин убитого Циркача. Гоблин коротко глянул на него и согласно кивнул:
— И там-же наденем накидки. Хрен знает, что у них еще есть. Винтарь точно не из дешевых.
Самый относительно молодой в поисковой команде сорокалетний техник со странным позывным Зубило задумчиво посоветовал:
— Я бы их сразу накинул. Мы разогрелись, следами пышем так, что можно издалека заметить. Солнца нет, скалы холодные.
— Зубило прав.
Гоблин вздохнул и стащил с плеча рюкзак. Выданные им из армейских запасов теплоизолирующие экраны давно пришли в негодность. Но спасибо Натовским кладовщикам. В порту их команда нашла целый ангар всяческого снаряжения, чем тут же воспользовался прижимистый Есаул, пинками отогнав оттуда армейских интендантов. По праву кодекса ЧВК на все находки у Т 21 был весомый приоритет.
— Хреново. Мы тут как на ладони!
Гоблин и Хмель каждый в своем шлеме изучали трехмерную проекцию приземистого здания, где засел неизвестный противник. Спасибо китайскому нанодрону, который прополз намного дальше. И как эти азиаты умудрились впихнуть в него такую качественную оптику?
— Если атаковать бронемашинами?
— Издалека наши стрелять не смогут, поворот буквально в пятидесяти метрах. Подойдут ближе, их сожгут к четям. Будет же слышно движки издалека, есть время подготовить ПТО.
— Так вызвать полкана с ракетами!
— Хмель, мы еще не до конца уверены, что стреляли точно отсюда. И сколько времени ему понадобится, чтобы выйти на позиции?
— Так давай спросим норгов по громкой связи — Ребятушки дорогие, случайно не вы ли по нам стреляли?
Сидевший на «фишке» Зубило подошел к спорщикам, положил руку на бронекостюм Гоблина, чтобы установить «контактную связь».
— Чтобы вы без меня делали.
— Ты это о чем?
Техник молча достал из боевой укладки ручной револьверный гранатомёт.
— Откуда у тебя?
— Обменял по случаю у жандармов. Модель старая, но работоспособная. Жаль обычных боеприпасов нет, но зато разной химией запасся.
— Ага, значит, предлагаешь ворогов попросту выкурить?
Зубило ухмыльнулся:
— Только сначала пусть Хмель издалека «Шилом» вот это большое стекло разобьет. Оно дюже крепкое. Я точно знаю, сам до войны такие богачам устанавливал.
— Блять, ты мне чего, тащиться в гору со станком предлагаешь?
— Ну, можешь выйти на площадку, сказать типа, ребяты, вы тут подождите малёхо. Счас соберу свою щайтан-арбу перед вашим домом и ёбну по тихоньку.
ПТОшник обидчиво поджал губы:
— Все бы тебе прикалываться, Гоблин.
В эфире раздался голос Пенса:
— Хорош спорить. Хмель, тащи станок с ракетой наверх и жди сигнала. Подходящую точку тебе уже скинул. Остальным двадцатиминутная готовность. Отбой.
Как ни странно, но в этот раз все прошло как по маслу. Обычно в реальной боевой обстановке редко так случается, но все-таки случается. Рык моторов, работающих на форсаже, заранее возвестил о начале операции. Тут же послышался громкий хлопок, к дому огненным росчерком прочертила путь облегченная ракета, затем раздался грохот ломающегося каркаса и звон падающих наземь крупных осколков стекла.
— Ходу!
Гоблин мигом проскочил оставшуюся часть открытого пространства и засел за площадкой для мусора с гладкоствольным ружьем. В трофейный Фабарм в «тактическом» исполнении были заряжены патроны с картечью. Зубило в это время стрелял из гранатомета, пусть и прячась среди камней, но на редкость очень точно. Несколько попаданий прямо в разбитое окно и оттуда сразу же повалили клубы дыма. Шум несущихся к дому бронемашин стал еще громче, он должен был дать сидящим в здании знать о том, что на дорогу в эту минуту выбегать чревато. Оставался только одни путь к спасению.
Открылась небольшая дверь и оттуда выскочил пузатый мужик с пистолет-пулеметом в руках. Громкий выстрел из гладкоствола и тот тут же падает прямо на камни, корчась в агонии. Следующий боец решил поступить умнее, они выставил наружу лишь ствол автоматического карабина, стараясь нащупать невидимого для него противника наобум. Еще одна граната со слезоточивым газом, и надсадно выплевывая легкие, неизвестный стрелок вываливается на лестницу. Тут его и встретила в гости стремительная картечь. На рубашке тут же вспыхнуло красным, и он больше не шевелился.
— Не стрелять!
Через окно на улицу сначала вылетело белое полотенце, затем в проёме показалось лицо с безумными глазами. Женщина держала в руках светлый платочек и отчаянно пыталась что-то промычать.
— Гоит, рекке оп хенда! — прокричал на ломаном норвежском Зубило. Он уже поменял гранатомет на верный Калашников и встал напротив двери. Его прикрывал со своей позиции Гоблин. С противоположной от них фасадной части здания уже слышались отрывистые звуки команд подкатившей бронегруппы.
Банда неизвестных оказалась вычислена и заперта между двумя вооруженными отрядами.
Всего из дома вышли трое. Пожилой мужик с трясущимся от волнения подбородком, девочка-подросток с белесыми волосами и тетка, что махала им платком. Судя по белокурой шевелюре, мама или иная родственница ребенка.
— Чистим! — раздалось в эфире и послышался треск выбиваемой парадной двери.
— Больше никого!
Вышедший наружу из дома Солидол расстегнул шлем и поднял щиток. Его живые нахальные глаза споро обежали двор.
— Пенс где?
— Да застрял чего-то. Но мы обыскали все, дом пуст. Несколько стволов на полу валялись и патроны в коробках нашли. Оружие старое, его местному фольксштурму раздавали.
— Сволочи! И чего вам неймется! — пихнул ногой старика Хмель. Он весь изрядно взмок и потому стащил шлем с головы. — С поличным взяли, а так бы и трогать не моги. Мирные жители!
— Имели право, это же их дом.
— Был. Сейчас все права аннулированы!
Все обернулись. Пенс выглядел до предела мрачным. Он и так почти всегда был хмур, а сейчас на него, как будто нашла некая тень. В руках сержант держал фотографию в рамке. Пенс подошел к белобрысой тетке. Если бы не грубовато очерченный подбородок и излишне вытянутое лицо, то её можно было бы назвать симпатичной. На вид лет тридцать пять, тело поджарое. Заметно, что физическими упражнениями норвежка не манкировала. В присутствии вооруженных чужаков её глаза не выражали ничего. Ни страха, ни гнева. Нордическое спокойствие!
— Вот эта сука убила Циркача!
Все уставились на фотографию. Норвежка на ней позировала рядом с тушей подстреленного на охоте оленя. В руках она держала дорогое ружье с оптическим прицелом. За ней стоял старикан и также был с охотничьим оружием.
— Хотела за мирняк сойти, потому и сдалась. Вот ведь хитрожопая блядь! Куда её, Пенс?
— Да никуда!
Никто не успел и слова сказать в ответ, как сержант достал свой знаменитый исторический пистолет и выстрелил женщине прямо в голову. Пуля проделала аккуратное входное отверстие, но с другой стороны головы вырвала целый клок лица, забрызгав веранду. Норвежка свалилась во двор как куль с мусором. Старик схватился за голову и зарыдал, а девочка испуганно заорала.