Хромов еле сдержался, коротко выдохнул и с жесткостью в голове проскрежетал:
— Старший сержант Махонин, держите себя, пожалуйста, в руках. Мы все-таки старше вас по званию.
— Да мне насрать с высокой колокольни! — Махонин демонстративно уселся на стол старлея, сдвинув весь хлам и аппаратуру в сторону.
Старлею пришлось сесть дальше, по его лицу гуляли багровые пятна, но он помалкивал. Больно уж странным нынче получался обычный допрос.
Майор сцепил руки и, стараясь не повышать градус, продолжил дознание:
— Мы здесь потому, что от комендатуры поступил сигнал. Вдобавок мы считаем, что вы могли вызвать нас перед началом штурма. Сами поймите, нам остро необходима информация, а вы застрелили возможного информатора.
— Раньше надо было, майор, шевелиться. Вы тут целую сеть партизан прозевали, а мы, между прочим, потеряли опытного воина. Сами знаете, что у нас впереди работы много, а подкрепления не будет.
Хромов оглянулся на Беглова и в очередной раз вздохнул. Как все-таки тяжело ему работать с этими долбанными стариками. Упертые, свои права четко знают, на кривой кобыле не подъедешь.
— Подполковник, вы же отлично понимаете, что у меня также людей на все про все не хватает. Хоть порт зачистили и то ладно. Ну раз у нас разговора по-хорошему не получается, тогда распишитесь в протоколе и свободны.
— Так, сначала его треба почитать, — Есаул ловко перехватил у старлея планшет и уставился в текст. — Э, ребята, так дело не пойдет!
— Почему? — искренне возмутился готовивший по всем правилам протокол Ягодин.
— Согласно параграфу четыре, подпункт два, мы не обязаны ставить ваше ведомство в известность по каждому случаю. Имеем право, но не обязаны. Приказа от комендатуры также не было, так что извиняйте. Тут целиком ваш проёб.
— Но…
— Молодой человек прочитайте еще раз положение о ЧВК. Исправьте здесь и здесь, иначе эта бумажка не будет иметь законную силу.
Старший лейтенант оглянулся в сторону своего начальника, тот скупо кивнул в ответ.
Вскоре довольные исходом ЧВКашники двинулись к выходу, но в коридоре Хромов успел перехватить Беглова.
— Подполковник, пожалуйста, на два слова.
Командир Т 21 с неохотой обернулся:
— Чем могу быть полезен?
— Подпол, ты бы унял своих, ведь явно беспределят. Ни к чему хорошему это не приведет. Нам тут еще работать и работать, а они постоянно создают трудности.
Беглов уставился на контрразведчика своим пронизывающим взглядом и немного погодя ответил:
— Майор, они делают, что должны. Зачищают территорию и справляются с этим, надо сказать неплохо. Очень не советую вам лезть в их дела. Вы, видимо, с такими отрядами раньше не сталкивались?
— Нет, — честно ответил Хромов. — Мы с флотом шли вдоль побережья.
Беглов вздохнул и подошел к майору практически в упор, заставив того невольно сделать шаг назад.
— Тогда вот вам мой хороший совет — не цепляйтесь к этим людям, не поможет. Они предельно злые на весь белый свет. И лучше им на пути не становиться.
— Хм, даже так?
— И даже так. Мы выпустили в мир одичавших и опробовавших крови волкодавов. Дайте им выполнить свою работу.
Хромов задумался, майор многого не понимал в этой конкретной ситуации, но она ему определенно не нравилась какой-то внутренней неправильностью.
— Ну а потом как, подполковник? После?
— А никак! Нет у нас уже никакого после.
Беглов ушел, не попрощавшись. Майор Хромов еще долго глядел ему вслед. Коридор был длинным. Затем бывший опер управления по организованной преступности Тюменской области тяжело вздохнул и двинулся в кабинет. На его лице играли желваки, а в глазах было темно. Как и темно было их общее будущее. Победа без победы, война без конца. Что же там черт побери будет дальше?
Что?
— Мужики, слушайте меня внимательно. Я оставляю вам командиром КШМ сержанта Набибулина. Парень пусть и по сравнению с вами пердунами старыми молодой, но основательный. Связь и наведение знает лучше меня, да и наблатыкался по пути.
— Норм, — кивнул в ответ Есаул.
После контрразведки они зашли в хорошо их отряду знакомый бар. Беглов решил проставиться перед отъездом. Норг-бармен быстро выставил на стол все, что им могло потребоваться. Когда Т21 работала в порту, то они совместно с хозяином бара совершили кучу разнообразных и не самых законных операций. Потому и обедали здесь всегда бесплатно.
— Сейчас получите партию новых барражирующих дронов, плюс новые решетки для антенны. Так что считай у вас завсегда будет целая батарея арты под рукой.
— Это хорошо, — скупо ответил Филин и спросил. — Сам куда сейчас?
— На юг, — вздохнул подполковник. — Там нынче жарко. И… — он оценивающе посмотрел на боевых товарищей и решился. — Сами, братцы, туда же готовьтесь. Сил наличных остро не хватает, умываются наши ребята кровью. Сопротивление сильное. Там же сборная солянка из Натовских вояк. Датчане, голландцы, даже концы финских егерей. Плюс все, что осталось от норвежской армии.
— Значит, ты был прав, — Пенс повернулся к Есаулу. — Это были самолеты с нашими ранеными. Давно такого количества не видел, как в Швецию вошли.
— Ничего, братцы, добьем гадину и закончим эту треклятую войну. Наши с Прибалтикой сегодня покончили, слышали?
Все тут же оживились. Остатки «прибалтийских тигров» добивали резервисты и «партизаны», то есть добровольцы. Потому там долго и мудохались, но все-таки крайне нужное дело закончили. Почти не осталось на европейском континенте врагов у России. Глобальная зачистка, на которую давно нарывались евросоюзовцы, подходила к своему концу.
Глава 9
Последний бой, он трудный самый
— Всем закрыться! Гоблин, бля, у тебя нога торчит! Норги используют новейшие дроны, — Есаул метался среди покрытых мхом камней, в распадке между двумя грядами, где их застал огневой налет противника. Сам он был одет в трофейный американский комбинезон, поэтому мог ходить без теплоизолирующей накидки. Глаза за щитком боевого шлема со всей тщательностью обшаривали местность. Все ли спрятались за каменными козырьками, ни у кого не торчит наружу задница. На ней глаз нет, не всегда и поймешь.
— Чем это по нам херачат? — поднял голову вернувшийся на днях в строй Грохот.
— РСЗО, у них до хрена компактных установок осталось. Подвезли на квадре в нужное место и лупят, пока заряд не закончится.
— Наши, бля, где?
— Пока очухаются, эти уже усвистят! Они же тоже не дураки, работать умеют.
— Солидол, мать твою, растяжку с машины сорвало!
— Счас, товарищ сержант. Пневмомолоток сломался.
— Кувалду доставай, придурок! Привыкли, бля к технике. Я держу, ты бей! Пальцы мне не оттяпай! Бегом! Сволочи, уже с другой стороны хреначат. Живо всем в укрытие!
Они еле успели добежать до скальника с нависающим верхом, как вокруг заплясали разрывы. Налет был короток, но точен. Где-то протяжно застонали, по сети потребовали медика. Солидол выглянул наружу и глухо выругался:
— Задело наш пепелац! Хана аккумулятору.
Гоблин повернул голову в сторону их старого проверенного «Тигра» и с надеждой спросил:
— Может, еще ничего? На соляре пойдем?
— Да хрен там! У нас старая модель, все на одной батарее держится.
Через десяток секунд над залегшим отрядом что-то резко просвистело, и с земли тут же встал Есаул.
— Подъем, орлы! Этих гондонов сейчас прищучат, армейские дроны пошли. Нам велено оседлать вход в долину.
Поднимавшиеся с земли, в основном немолодые уже бойцы покряхтывали, многие растирали поясницу или разминали отекшие ноги. Командир отряда подбежал к звену «Ф», оценил масштаб повреждения и приказал: