Он поднял в вертикальное положение прицельную планку на гранатомете и пожалел, что слушал вполуха инструктаж одного из пассажиров, когда тот объяснял, как правильно пользоваться «панцершреком». Теперь придется разбираться самому.
Он до щелчка вложил ракету в пусковую трубу. Высокая непримятая трава скрывала подводников от чужих глаз. На инструктаже по использованию нового оружия он хорошо запомнил один совет: «Не стреляйте прямо в цель — лучше стрелять с небольшим недолетом, тогда осколки делают свое дело наиболее убойно и эффективно». Фридрих разложил перед собой оставшиеся восемь гранат, похожие на боеприпасы к миномету. Такое же оперение стабилизаторов, только более короткие. Он решил, что в обстановке боя фактор неожиданности может сыграть решающую роль. Значит, надо постараться создать у противника впечатление, будто огонь ведут сразу несколько расчетов. Хотелось верить, что враг не знает об их гранатомете. Тогда можно было смело рассчитывать как на психологический, так и на поражающий эффект.
Он сделал правильный вывод: врагов мало, иначе из подводников уже давно никого не осталось бы в живых. Штурман не видел, как деморализованные остатки десанта, кто поодиночке, кто группами по два-три человека, отступают в джунгли. Подводники были хороши на океанских просторах, но никак не в сухопутном бою, где смерть подстерегает за каждым деревом. Если бы не артиллеристы, они еле-еле смогли бы отбиться от индейцев, вооруженных примитивным оружием. Чего уж тут говорить о моральном духе и стойкости, когда моряки столкнулись с диверсантами Главного разведывательного управления Красной армии, бойцами, обкатанными и закаленными в кровавой круговерти спецзаданий.
Но в любом правиле всегда есть свои исключения.
Фридрих взвалил «панцершрек» на правое плечо и навел ствол на разлапистый куст немного сбоку и впереди от поваленного дерева, где, по его расчетам, засел пулеметчик. Он мысленно представил себе цель, встал на одно колено, крепко сжимая рукоятки ствола, и, задержав дыхание, выстрелил чуть ближе объекта.
Граната, оставляя за собой дымный след, устремилась к пулеметчику. В плечо толкнуло отдачей.
Лицо опалило жаром ракетного выхлопа. Несколько томительных секунд, пока второй номер расчета загнал в жерло ствола новый заряд. Щелчок. Ракета встала на боевой взвод. Пальцами, непослушными от страха, штурман плавно нажал на спуск и вскоре услышал новый разрыв. Почувствовав себя уверенней, он опять выстрелил, на этот раз прицелившись чуть правее. Из зарослей раздался короткий вскрик. Методом тыка он уничтожил выставленных для охраны огневой точки и затаившихся на случай, если моряки решатся на обходной маневр, автоматчиков.
Страх лейтенанта стал спадать, руки задвигались уверенней, и он выпустил в сторону поваленного дерева еще две ракеты. Обер-фельдфебель только успевал заряжать гранатомет. Бушлат на его боку пропитался кровью. Наложить повязку не было времени. Темп скорострельности снижать нельзя. Все потом, когда выпустят по врагу последнюю гранату и можно будет заняться раной.
Страх почти совсем прошел. Офицер мысленно сказал спасибо «панцершреку» и министру вооружений Шпееру. Штурман знал, что ему повезло: он первый раз в жизни стрелял из гранатомета, но ракеты взорвались примерно там, где он хотел. Лейтенант был уверен, что противник понес потери, но не сомневался, что в живых еще остались враги, способные стрелять. Фридрих выпустил новую гранату на случай, если кто-то попробует переползти, меняя позицию. Он был уверен, что враг не собирается вести открытый бой. Время рыцарских турниров давно кануло в Лету. Они устроили засаду, чтобы убивать. И убивать безнаказанно. Хотелось верить, что, столкнувшись с новым оружием, враги станут осторожнее, а еще лучше отступят. Уйдут обратно в лес, откуда пришли. Навсегда затеряются в джунглях.
Последний разрыв ракеты заставил пулемет замолчать. На левом фланге еще стреляли из леса автоматчики по залегшим подводникам, однако Фридрих был уверен: товарищи поймут, что пулемет прекратил огонь, и изменят тактику.
Лейтенант точно не знал, уничтожил он пулеметчика или нет. Двое подводников поползли дальше, стараясь определить, в каком месте могли засесть враги. Примерно в двадцати метрах за поваленным деревом виднелись густые кусты. Место мало подходило для новой засады. Но молодой офицер решил подстраховаться. Он выпустил по ракете в левый и правый край кустов и прислушался к разрывам. Ему показалось, что второй взрыв прозвучал глуше, чем первый. До него как будто донесся сдавленный стон. Чей-то словно проглоченный вопль, только чуть-чуть вырвавшийся наружу. Штурман выпустил в правый край кустов еще одну, последнюю ракету. Потом, положив «панцершрек» на землю, взял в руку автомат, до этого перекинутый на ремне через спину. Обер-фельдфебель от потери крови ползти уже не мог. Он остался лежать, сказав, что будет прикрывать лейтенанта огнем из «шмайссера».