В сорок втором сумрачный гений был еще не так потрепан умственными усилиями и задание выполнил. Представленная высшим военным чинам штуковина называлась “Panzerfaust” и напоминала большой нераспустившийся вантуз. Разработчики (один из которых по слухам продал дьяволу душу за идею этого аппарата), утверждали, что игрушка пробивает броню любого советского танка.
– И из чего этим стрелять? – спросил артиллерист, оглядывая новоиспеченное чудо-оружие.
– Нет, – сказали инженеры. – Это не снаряд. Это оружие пехоты. С этим надо подойти поближе к танку и нажать во-о-о-от здесь.
– И как близко надо подойти? – настороженно спросил штурмбаннфюрер СС с проседью в волосах.
– Ну, метров на 50… на 30, – прикинули инженеры.
Штурмбаннфюрер тяжело вздохнул и достал фляжку с водкой, а министр Шпеер набросал будущий приказ фюрера о поголовной мобилизации цирковых гимнастов (всех чревовещателей уже забрал себе Геббельс, телепаты сидели у Шелленберга, а шпагоглотателей Скорцени готовил к покушению на большую тройку).
Соколиная охота
Такой вид охоты немцам был в 1919-м запрещен, все соколы пошли на чучела, но изобретательные боши приспособили для этого дела орлов и разводили их в заграничных питомниках под видом почтовых голубей.
На вопрос военной комиссии союзников “А что это за штука у него под брюхом, уж не бомбодержатель ли?” расторопный Гуго Юнкерс ответил, что это инкассаторский самолет, заказанный Дойчебанком для перевозки сейфов.
Подобная маскировка не могла не наложить специфического отпечатка на охотничьи качества некоторых пород, которые потом разводились уже в самой Германии. Потому, когда в 43-м на часть 87-го выводка орлов Юнкерса, повесили по паре объемных контейнеров с подходящими пушками, кто-то из пилотов предложил просто поездить в таком виде по земле, мол, проще будет. С того дня “Юнкерсы” начали поклевывать в загривки табуны Т-34 пока, как нам теперь известно, “Красные соколы” всей оравой то гонялись за Эрихом Хартманном, то, опять же всей оравой, бегали от него.
Обычно соколиная охота выглядела так:
– Попал! Попал! – радостно вопил молодой зеленый “Юнкерс”, входя из пике.
– Ну и? – бывалая тридцатьчетверка уныло оборачивала к нему поцарапанную граненую башню. – Фулюган нещщасный!
Пока “юнкерс” долетал до дома и рассказывал там о своих подвигах, ремонтники при помощи кувалды и известной матери приводили ушибленную тридцатьчетверку в чувство, и она ехала дальше.
Взаимопонимание и дружба у русских танков с немецкими орлами устанавливались медленно. Только когда один и тот же “юнкерс” трижды продырявил Т-34 из своих пушек за неделю советского наступления, Т-34-му это надоело и при следующем появлении старого знакомца, он сиганул в реку с понтонного моста, вопя:
– Не надо! Я сам!
Покружив над пузыриками гордый собой по самое дальше некуда орел улетел, а тридцатьчетверка выползла на берег, отряхнулась и двинулась дальше. Стояла осень, холодало, водичка была не парное молоко, а моржевание у русских больше практиковали грузовики, поэтому Т-34 некоторое время покашливал движком и скрипел башней. В следующий раз они встретились уже в гостях у “юнкерса”, на аэродроме. (Ну любила широкая русская душа большие открытые пространства!)
Полный конец соколиной охоте настал зимой 1944-го, когда Хартманн на пару недель уехал с фронта жениться, и “Красные соколы” от скуки и отсутствия водки посшибали все “Юнкерсы”.
Последняя надежда
Злые языки говорят, что одну легкомысленную и политически ненадежную пленную тридцатьчетверку немцам все же удалось свести с “Тигром”. Историки придерживаются мнения, что это было изнасилование. В общем, так или иначе, вывести смешанную породу им удалось. Правда, родившаяся девочка была толста в кости и весом в папу, но мамина фигура со всеми достоинствами осталась при ней. Чтобы избавиться от слухов о неарийском происхождении нового танка, отца и мать быстренько отправили на Восточный фронт, а ее саму назвали по папиной линии – “Пантерой”.
Первые поколения “Пантер” имели слабое здоровье – многие откосили от фронта и записались в БРЭМы. Еще одну незначительную по числу партию отправили на скрещивание с “Тиграми”. Через год на свет появился первый достойный результат этого процесса, названный “Королевский тигр”. Танк, как и его родители, практически неуязвимый и гарантированно уничтожавший все в радиусе двух километров вокруг. Русским танкистам, в отличие от немецких, опять забыли сказать, что им ничего не светит, и, встретившись в “Тиграми” и “Пантерами” на Курской дуге, они нагвоздили достаточно пищи для размышлений советским селекционерам.