Высокая трава была Канунникову по грудь, а маленькие бронзовые индейцы скрывались в ней по макушку. Полковник рассмотрел в бинокль пятерых наблюдателей, отстоящих друг от друга на большом расстоянии. Индейцы наблюдали за рекой и джунглями, обмениваясь звуковыми сигналами. Просто и сердито. Однако что за активность такая? Смешной вопрос. Федор понимал, что все они находятся здесь по одному и тому же делу, но было неприятно сознавать, что товарищи Федора опаздывают, и пока придется справляться самому.
— Во всяком случае, мы на господствующей высоте, и все под контролем. — Федор Исаевич ощутил прилив жара. Очень некстати, очень. Не отрываясь от бинокля, он нащупал несессер и выдернул оттуда свернутую бумажку с очередной порцией хинина. Пока он морщился, запивая несусветную горечь сладкой горной водой, деревяшки на равнине застрекотали отчаянно, как сороки при виде кота. К полосе джунглей медленно подплывал островок водорослей и лиан. Его движение было прямым и напористым. Редкий островок так может, против течения-то… Розовый туман в голове Федора сгущался, и происходящее воспринималось как из-под воды. Из-под воды. Подводная лодка. Знакомый силуэт. Вот и немцы.
Подлодка скользнула за полоску джунглей. Теперь она появится с другой стороны дикой рощи. Канунников отнял бинокль от глаз. Внизу на склон выкатились три тряпичных «мячика» и запрыгали по травянистой равнине. Как по команде «мячики» застыли, тревожно вслушиваясь в подобие деревянной морзянки. Федор глядел на диверсантов практически сверху. Одетые по старой моде германских лесничих, они были отлично экипированы. Удивлял разве что огнемет, а снайперская винтовка в джунглях была весьма кстати.
Немецкая субмарина и немецкие диверсанты. Почему порознь? Это просто. Десант проверяет сушу, а лодка идет протокой. Индейцы с луками, барабанами и трещотками в картину не вписывались. Значит, это противники. Федор усмехнулся.
В этот же момент один из «мячиков» подкатился к краснокожему сигнальщику и оставил лежать в траве. Неплохо. Мохнатые «мячики» покатились к берегу протоки, а Федор глядел в бинокль воспаленными глазами и решал, что делать. Если немцы чего-то добиваются, то этому нужно мешать. Колобки залегли в засаде, причем снайпер спрятался в болоте. Ключевая партия принадлежит ему. Ну и хорошо. Федор прижался щекой к прохладному дереву приклада. Когда немец изготовился к стрельбе, полковник перестал дышать. Немец потянул за спусковой крючок, и Федор выстрелил, выбив винтовку из рук снайпера. Теперь его изуродованная винтовка стала ненужным хламом. Канунников окинул взглядом поле боя. Подводная лодка сделала два выстрела — зачем-то в гущу тропических зарослей, из-за которых показалась, и в направлении скалы, где прятался разведчик. В том, что второй снаряд не имел к нему никакого отношения, Федор не сомневался ни секунды, тем более что в ответ грянул выстрел от Пальца Дракона. Оставляя широкий двойной след из примятой травы, из-под скалы вышла тридцатьчетверка с номером «100» на башне, но стрелять ей больше не пришлось: притопленная первым же попаданием субмарина уже лежала на отмели ледяной глыбой. Танк подождал, пока индейцы отступят в тень скалы, и исчез вслед за ними, зато троица диверсантов принялась поджигать рощу. Ветки нижнего яруса быстро подсохли от жара огненной струи, загорелись и стали сушить своим теплом соседние растения.
— Что немцу хорошо, — пробормотал Канунников, — того русский не допустит.
Из винтовки в сторону вылетел длинный дымящийся патрон, а у кромки рощи заметался лохматый колобок. Он сбросил пылающий ранец и покатился по земле, сбивая огонь с одежды.
* * *Ска был немного оглушен созерцанием водяного дракона. Ска понимал, что это никакой не дракон, а железная рыба, но проще было думать именно так: водяной дракон. Холодного дыхания не осталось, он сгоряча израсходовал весь дневной запас. Чтобы восстановить хотя бы половину, нужно до вечера лежать на солнце, но это было нельзя. Люди оказались хитроумны и коварны, они пришли и по суше, и по воде. На водяного дракона была израсходована сила, а те, кто пришел по земле, подожгли Святую рощу.