— Поздравляю… товарищ генерал!
— Спасибо. Всего неделю, как вернулся из командировки. — Федор готовил золотистый чай так же проворно и умело, как Серапионов, но делал это несколько иначе. — Даже обмыть погоны не успел. Не против?
Из глубин дубовой тумбы была извлечена пузатая бутыль с древним коньяком и круглые коньячные бокалы, похожие на овальные виноградины с высоко срезанными верхушками.
— За вас, товарищ генерал Канунников! — Ольга радовалась за Федора от души, но некоторое недоумение от происходящего не давало ей покоя. — С повышением!
Коньяк быстро разошелся по всему телу струйками бодрого тепла, а подоспевший чай возвел Ольгино состояние в степень блаженства. Чай нужно было пить так, чтобы поймать уходящий жар: глотнешь больше и быстрее — будет слишком горячо, а медленнее и меньше — холодно и не тот аромат.
— Арсен Михайлович уехал в обстановке абсолютной секретности, и ни одна живая душа не знает, куда и на сколько. Вероятно, так было нужно. Я же был в командировке, а когда вернулся, вопрос о моем новом звании и назначении был уже решен. Кстати, все хозяйство Серапионова отошло нам, Генштабу. Наверху утвердили, наконец, единовластие в нашем направлении. НКВД все-таки больше по хозяйственной части. Лагеря, рабочая сила, строительство, связь. Вот у меня есть к тебе один вопрос…
— Да, — быстро произнесла Ольга и засмеялась потешно преувеличенному выражению оторопи на загорелом лице Канунникова.
— Вот и отлично. Завтра к тебе заедет Никитин, передашь мне список сотрудников, которых захочешь видеть у себя. Устроим им перевод. Пойдем, я тебе покажу кое-что.
Канунников подошел к карте. Часть стены вместе с картой отъехала в сторону, открывая вход под лестницу, в темный закуток, в каких уборщицы обыкновенно хранят метлы, ведра и тряпки. Лестница вела на второй этаж круглого крыла, на кольцевой внутренний балкон. Поднявшись по лестнице, генерал приоткрыл первую дверь в пустой зал:
— Здесь будет отдел физических исследований, с лабораторией, библиотекой и архивом. Угадай, кто назначен его начальником?
Ольга снова засмеялась.
— Угадала, молодец. Только он еще не знает. А здесь будет твой отдел психологических исследований. Так что готовься, работы непочатый край.
* * *Каррагон руководил той памятной казнью врага, так было заведено. Маленькое тщедушное существо, бившее могучего Арфана на перекрестке зеленой планеты Хуф, лежало на священном камне. Веревки, свитые из жил травоядных клигутов, были привязаны к четырем каменным столбам, растягивая конечности существа так, что было видно каждое тонкое ребро под несущественной кожицей. Как хилый человек мог одолеть могущественного Арфана? На это не было и не могло быть ответа. Впервые гарх был повержен столь слабым, ничтожным существом. Впервые к великим столбам была привязана столь малая жертва. Арфан! Как же это! Коготь Каррагона без сопротивления вспорол худое брюхо преступника. Из жалкого человечишки вывернуло потроха, его глаза закатились, изо рта с хрипом вырвалась красная пузырящаяся жижа, такая же, как хлынула из распоротого живота и рассеченных когтем внутренностей. Каррагон вложил глубоко в опавший разрез брюшины еще теплое и мягкое сердце Арфана. Так требовал древний обряд. Сердце погибшего гарха должно насладиться последним трепетом врага. Бледный уродец в луже мерзостной красной жижи перестал содрогаться, а его до предела напряженные конечности обмякли. Казнь была окончена, веревки обрезаны острыми когтями. Теперь ни один гарх не позволит себе прикоснуться к останкам казненного. Это тельце — последняя добыча славного сына Синей звезды, последнее гнездо силы Арфана, и только стаи небесных марангов имеют право расклевать и труп врага, и сердце отважного гарха.
Склон горы Смерти был сплошь покрыт коричневыми телами драконов, провожающих Арфана в долину тьмы, и Каррагон ждал, пока гости разлетятся восвояси. Траур предписывал родственникам умершего дракона не пользоваться крыльями до следующего восхода Синей звезды, и Каррагон медленно побрел вниз по россыпи крупных камней. За ним последовали самки и детеныши — его и Арфана. Теперь Каррагон обязан заботиться и о них. Законы крови следует исполнять неустанно, до последнего выдоха. Хорошо еще, что охотничьи угодья Арфана тоже отошли Каррагону — хотя бы забота о пропитании для новых членов семьи не будет тяготить главу рода.
Последние годы с пропитанием было тяжело. Среди менее родовитых гархов зрело недовольство, и самым дальновидным было сосредоточиться на поиске новых обитаемых миров. Во время такого поиска и погиб Арфан. Что же это? Раньше нашими врагами были только амфиптеры, но они же — драконы! Сила, мощь! На такую мелкую живность, как этот казненный человек, мы и внимания никогда не обращали! Ну, оторвешь голову для забавы или чтобы перекусить. Кому придет в голову опасаться голой черепахи, лишенной панциря и когтей? На этом человеке даже кожа была не своя, какие-то сухие чужие шкурки, что это такое… Неужто мы столкнулись с новой опасностью? Люди в других мирах были не опаснее клигутов, исправно платили дань домашними животными, а теперь выходит, что их надо остерегаться! Надо запомнить. Арфан! Ах, Арфан! Какая несоразмерная плата за никчемное знание! Нет! Это была случайность! Аурон и Раат слышали гром, и Арфан упал, как подкошенный. Там был этот человечишка с палкой в руке. Ну, гром это понятно, гроза где-нибудь рядом бродила, на перекрестках всегда так. А палкой этой человечишка с перепугу ткнул великому воину между горловых пластин, вот та дырочка в горле и убила Арфана. Оранжевая кровь лилась водопадом… Раат оглушил ничтожного оплеухой. Вдвоем с Ауроном они доставили к лучам Синей звезды и сердце Арфана, и его убийцу. О, Арфан! Горе мне!