— Да, это так. Однако есть версия, что это разведка Красной армии завладела перекрестком и окопалась на «Троне Кримхильды»-2. Есть сведения, что танков там было несколько.
Седой изумленно поднял брови и саркастически ухмыльнулся:
— И об одном танке я бы знал, можешь мне поверить, Гефор! Не говоря уже о нескольких! Извини, продолжай.
— Как бы то ни было, за Нерингом следят днем и ночью, а я осуществляю личный контакт и контроль. Коллега и товарищ, дружище Вальтер, как принято говорить у нас, в СС.
— Вальтер, дружище, фрау Болен направляется сюда, чтобы сообщить нам приятную новость. — Седой датчанин подошел к окну кабинета и посмотрел на хмурое зимнее небо. Там клубились серые облака с синеватой бахромой, похожие на сизые голубиные перья. Медленный снег нехотя вальсировал в воздухе. Редкость для этих мест.
Дверь приоткрылась после вежливого стука и утвердительного хозяйского «да».
— Господин штандартенфюрер, господин Нильсен, ужин готов. Прошу проследовать в столовую, — церемонно молвила пожилая дама.
— Благодарю вас, фрау Болен. — Вальтер кивком отпустил экономку и тоже подошел к окну.
Господин Нильсен предостерегающе поднял руку, прислушиваясь.
— Все, она в столовой, проверяет приборы и изводит официанта. Так что ты хотел сказать?
— Ничего. Пора подкрепиться, отец. Идем. — Вальтер ткнулся лбом в плечо датчанина, на миг остро ощутив себя малышом-гархом, бодающим мощную пластину коричневой брони на тяжелом и несокрушимом плече грозного Каррагона.
* * *— Вот так всегда! — Механик-водитель Суворин ненавидел ходить пешком. Либо бежать, либо ехать. Монотонная ходьба выматывала Ивана, и он от безысходности начинал ворчать. — С танком через перекресток слишком тяжело оказывается, вот и гуляйте, ребята, пешком.
Ковалев молчал. От причитаний Суворина в нем зрело раздражение, но он не давал выход чувствам. Командир есть командир. Последнее время слово «командир» принимало в глазах Ковалева кривоватый, слегка издевательский смысл. Командиром он был в составе Красной армии. И где она, эта армия? Точнее, где капитан Ковалев и его гвардейский экипаж? В той чудной и замысловатой Москве, которую показал им Ежик, шел 2006 год. Это же целую жизнь спустя… Больше шестидесяти лет с того выстрела «Фердинанда»… Капитан быстрым движением большого и указательного пальцев отжал в стороны пот с бровей.
— Привал!
— Есть привал, — бодро и распевно отозвался Марис.
— Камыши и змеи, болото, цапли и крокодилы! — Витька оперся спиной о ствол черного мертвого дерева, предварительно осмотрев его сверху донизу. Остальные притулились к стволу с оставшихся трех сторон.
— Привал и есть, — проворчал Суворин. — Привалились к деревцу, а потом айда.
— Если хочешь, можешь посидеть в этом всем. — Марис не нашел нужного слова, вернее, не стал его употреблять.
Все поглядели под ноги. Жирная желтоватая болотная жижа пузырилась, жила своей жизнью. От деревца не хотелось отходить, под ним хотя бы угадывалась твердая земля.
— Александр Степаныч, нам еще долго?
— Ваня, уймись. Сколько нужно, столько и пройдем. Идем правильно, не сомневайся. Попей водички лучше, слышишь?
— Да не сомневаюсь я, товарищ капитан, я же знаю, что у вас на карты память особенная. Просто уж твердой земли хочется, да чтобы без пиявок и крокодилов. Чуть сапог не прокусил, тварюга!
— А если бы тебе на хвост наступили? Ты бы и не так кусаться стал, Иван Акимыч. Включил бы жетон, и никто не укусил бы. — Ковалев снова стер струйки пота со лба и бровей, а затем поправил зеленый пробковый шлем на голове. — Склад у Селены что надо. Одежда под любой сезон и для всех задач. А, Вить, повезло тебе с девчонкой. И красивая, и хозяйственная. Вот не пойму, как это она тебя на задание отпустила?
Чаликов стоял у дерева и улыбался:
— Веселись, командир, веселись! Нам еще километра два топать. Вижу землю.
Все еще ухмыляясь, Витька снял темные очки и стал протирать их чистым носовым платком из нагрудного кармана.
— Как — вижу землю? Так пошли быстрее! — всполошился Суворин.
— Стой, Ваня, давай уже без самодеятельности. У нас на каждого по сорок кило, экономь силы. Еще пять минут стоим, затем выдвигаемся в том же порядке: вы с шестами впереди, мы с Марисом на подстраховке.
Разочарованный Суворин скрипнул зубами, но промолчал. Через пять минут экипаж тридцатьчетверки продолжил свой изнурительный путь по заболоченной пойме. Виктор и Иван, обвязанные веревками, шли впереди и осторожно щупали длинными шестами жижу. За ними, держа в руках страховочные бухты, след в след шагали более рослые и тяжелые Марис и капитан Ковалев.