Истошный крик радиста из маленького динамика сильно удивил Федора и вывел из мечтательного состояния. Он даже не сразу понял, что это был крик — аппаратура от перегрузки выдавала булькающий хрип. Костя уменьшил звук и переключился на передачу:
— Вас слышно! Говорите тише! Вода, Вода, я — Вершина. Вода! Прием!
— Какая вода?! — взвыл динамик. — Ушла вода! Вся! Ночью! А потом сопка ушла на юг!
— Костя, дайте микрофон! — вмешался Серапионов. — Сынок! Майора Сенцова к микрофону! Прием!
Серапионов рукой отстранил Костю от радиостанции и занял его место.
— Майор Сенцов слушает! Прием! — Голос майора казался спокойным.
Генерал щелкнул селектором.
— Говорит Вершина, доложите обстановку.
— Вершина, я — Вода. Сегодня вода ушла из озера. Рыба билась в грязи, собирали руками. А что делать? Караульные утренней смены доложили, что перед рассветом дрожала земля. В сумерках они увидели, как выросла огромная сопка и ушла в южном направлении. Прием.
— Вода, я — Вершина. Когда опустело озеро? Прием.
— В четвертом часу. Часовые пошли к озеру, привлеченные шлепками рыб по илу. Тогда же они видели сопку. Вода уже начала заполнять озеро. Прибывает медленно. Прием.
— Вода, успокойте личный состав. Все в порядке, здесь такое бывает. Что касается сопки — на рассвете был туман и ветер, привидеться могло все что угодно. Нас тоже потряхивало. Наверное, было небольшое землетрясение, вот вода и ушла. Конец связи.
Генерал вернул микрофон Косте.
— Н-да. — Арсен Михайлович несколько раз приподнялся на цыпочки, затем резко опускаясь на пятки. — Что-то мне все это не нравится.
Вершины песчаных барханов начали пылить — потянуло ветерком. Ветер становился сильнее с каждым порывом.
— Костя, переключитесь на вчерашнюю частоту, с голосом. — Генерал нахмурился и взял бинокль. К удивлению Канунникова, генерал искал что-то на севере, там, откуда шла группа.
Из динамика грянуло протяжное «а-а-а-а-а», сменившееся гортанными переливами. В хорал вклинился угрожающий бас и несколько раз что-то сказал нараспев.
Дорж встрепенулся, схватил бинокль и тоже уставился на север. Федор хотел было спросить, что происходит, но ветер швырнул ему в лицо горсть песка. Генерал схватил ослепленного Федора за руку и потащил вниз по склону.
— Что они говорят? — Федор скользил по песку на каблуках, влекомый железной рукой Серапионова. Впереди мчался Костя Кухарский, держа под мышкой тяжелый ящик радиостанции, а в свободной руке — бамбуковый стержень с антенной.
— Смерть за вторжение, подземный хозяин, ну и «так предначертано» напоследок! — Дорж тащил в одной руке ящик с батареями, другой — поддерживал Федора. — Остальное я не понял, но думаю, что не менее любезные вещи.
— Все, все, я сам! — Канунников уже мог видеть и высвободил руку.
Внизу, между барханами, еще было затишье, но сверху начиналась настоящая пыльная буря. Земля содрогалась так, что даже привычные ко всему монгольские кони начали нервничать и приседать.
— Арсен, что там, на севере?
— Там… Высокий, длинный бархан. Движется к нам, очень быстро. — Серапионов вскочил на коня и подобрал поводья, стараясь успокоить его и удержать на месте. — Командуй «по коням», Федор!
Кони начали беситься, и всадники с трудом держали их в повиновении. Верхом было немного проще. Из песчаного марева, раздвигая барханы, на людей надвигалась высокая гора песка. Эта гора росла, как если бы под землей ползло что-то огромное, выдавливая собой песок на поверхность.
— На юг, к котловану! — Канунников направил коня между барханами. За ним поскакали Дорж и Серапионов. Отряд ринулся вслед.
Когда Канунников обогнул ближайшую сопку, скакать вперед уже не было смысла — впереди смыкались два ползущих друг навстречу другу крыла гигантской песчаной насыпи. Еще через несколько минут всадники беспомощно крутились верхом в центре высокого песчаного кратера. Солнце висело почти над головой, а в кратере царило удушливое безветрие. В центре послышались крики: песок завибрировал, засасывая лошадей сначала по живот, затем полностью. Спешившиеся всадники тоже стали погружаться в сухую зыбучую трясину.
— Вперед! На бархан! — крикнул генерал. Костя Кухарский вцепился в Доржа, ушедшего в песок по пояс, и сумел таки выдернуть.
— Все наверх! — проорал Федор, выстрелив в воздух. Около десятка лошадей и три-четыре бойца исчезли в волнующемся песке, остальные бросились на штурм песчаного кратера. Песок уходил из-под ног, и через каждые три отчаянных шага люди сползали вниз на два. Гигантская песчаная воронка стремилась затянуть людей, расправляясь попутно с брошенными лошадьми.