Когда Хромов, засыпанный снегом и пуская изо рта облачка пара, вошел в здание школы, занятое их частью под жилье, полковник Мартынов как раз закончил распекать Хинштейна. За что? Да пес его знает, косяки случаются у всех. Надо будет – скажут, но, судя по тому, с какой скоростью выскочил из кабинета директора их штатный еврей, потный и красный, и как быстро и молча он исчез, распространяться он не жаждал. Его право. Мартынов же, использующий сей кабинет под штаб, тем более промолчал.
Аккуратно развесив одежду возле натопленной печки, Сергей плюхнулся к столу, где его уже ждала кружка исходящего дымком крепкого чая. Полковник бросил неодобрительный взгляд на темные от машинного масла руки, но промолчал. Хорошо понимал, что отмыть это впитавшееся за месяцы великолепие получится разве что в бане, да и то не с первого раза. Вместо этого он дождался, когда его лучший разведчик слопает все, что стоит на столе, и выпьет чай до капли, после чего спросил:
– Как?
– Нормально. Два дня, не более. Думаю, мы вполне в состоянии себе это позволить.
– Можем и дольше. Тем более, у меня тут появилась интересная идея.
Когда полковник говорит, что идея интересна, значит, так оно и есть. Разве что стоит учитывать, что слова «интересная» и «опасная» запросто могут оказаться синонимами. Поэтому Хромов откинулся на спинку стула (наверняка гостевого, поскольку для нерадивых учеников если что и полагалось, то не лучше стоящего в углу отполированного задницами табурета) и поинтересовался:
– Могу я узнать подробности?
– Я тут пообщался с местными…
– И что они тебе сказали?
– Немногое. Но все же кое-что интересное я узнал.
– Интересное? – скептически изогнул бровь Сергей. – Что здесь – здесь! – может быть интересного? Здесь даже боев не было, и немцы за все время один раз наведывались. И то проездом.
– Ну, здесь не было – по соседству нашлось.
– Эти замшелые пеньки еще и к соседям выбираются? Даже интересно, что они могут о своих вылазках рассказать.
– Много и разного, к слову.
– Небось, все на уровне слухов. Как же мне не хватает Громова…
– Мне тоже, – без улыбки ответил Мартынов. – Но, может, вначале дослушаешь, а потом уж будешь предаваться воспоминаниям?
– Лучше уж мечтам. Ладно, командир, рассказывай.
Рассказ вышел не то чтобы длинным, но интересным. Если верить местным жителям, километрах в тридцати отсюда прорывалась из окружения советская часть с неплохим набором танков. Неудивительно, к слову – в самом начале войны дела с этим видом техники у Красной армии обстояли получше, чем у немцев. Во всяком случае, даже после неудач первых дней кое-что оставалось, и значительная часть потерь была при этом небоевой – где-то без топлива пришлось танки оставить, а где-то из-за пустячной поломки. Тылы-то с ремонтными подразделениями отстали наглухо. В общем, поражение начального этапа не столько заслуга немцев, сколько результат собственных ошибок. Ну и непродуманной логистики, разумеется.
Так вот, прорывались танкисты с шумом и стрельбой, немцев давили где только можно и однажды нарвались на толково организованный встречный бой. От драки уклоняться не стали и даже победили, вполне грамотно организовав обходной маневр. Но вот незнание местности подвело – несколько танков с размаху влетели в болото да там и остались.
Вытаскивать их было некогда. Пару машин, севших на брюхо у самого берега, выдернули, остальные просто бросили. Позже немцы попытались что-то сделать, но плюнули и оставили это занятие. По словам местных, пара танков завязла, аж пройдя метров триста. А тащить застрявший по самую башню танк удовольствие ниже среднего. Особенно учитывая фатальную нехватку мощности немецких бензиновых движков.