— Гегемоны, это те маги?
— Совсем мало о Т-Модусе знаешь? — Успокаивающе покивал Джуро, как будто общался с умственно отсталым. Обидно прозвучало, между прочим.
— Гегемоны это правители округов этого бескрайнего мира. Многие из них аватары богов. Ну… как тебе сказать… Аватар — это человек, в котором воплощается могущественный бог. Т-Модус ведь — гигантский мир. Где-то боги могут существовать в своём обличие, в средних и старших зонах например. А где-то не могут, особенно в младших зонах, и уж конечно Мидгард для них закрыт. Сюда их не пускает из-за их колоссальной силы. Пока понимаешь?
— Теперь да… — согласился я. Джуро действительно разговаривал со мной, как с умственно отсталым. Но жаловаться было не на что: только так я начал осознавать информацию.
— Так вот. Когда бог, по каким-то причинам, хочет попасть в ту зону, куда его не пускает, то он выбирает человека для аватара. И воплощается в его теле. Это даёт избранному человеку часть божественной мощи. Ну, а если бог здесь и сейчас находится в человеке, то тогда последний обычно обладает максимальной мощью для своего округа, ровно до тех пор, пока бог не решит отлучиться.
— Выходит, аватар навсегда получает источник силы, и за это лишь иногда сдаёт своё тело в аренду?
— Да, да! — обратовался Джуро — Ты очень точно подметил это, Реул. Действительно! Энергию, как деньги за аренду, аватар получает всегда. А вот явление бога обычно происходит редко. По сути, аватар для него — всё равно, что игрушка, в которую бог иногда играет, когда хочет отвлечься от своих серьёзных дел.
— Значит, Кавишну очень могущественный бог? Если у него много аватаров… Каждого ведь нужно подпитывать?
— Да нет. Кавишну, конечно, из старшего пантеона, но даже так — есть законы ограничения. Аватарам нельзя передать больше десятой части своей силы. Иными словами — количество аватаров не влияет на бога, только на качество самих аватаров.
— Поэтому эти люди так разочаровались?
— Гегемоны? Да, они словно нашли красивый фантик, внутри которого вместо конфетки оказалась пожёванная жвачка.
Я бы, наверное, ещё много чего спросил, но тут произошло нечто неординарное. Меня вдруг выкинуло в реальный мир.
Глава 15. Реальность
Я открыл глаза и понял, что нахожусь не дома. Серый каменный потолок, стеклянные окна, запах лекарств и спирта. Чёрт, больница!
Я лежал на больничной койке. Вокруг столпились родственники — среди них я заметил лица отца, матери, братьев и сестер, и даже дядь и тёть. Поход в больницу был редким событием и дорогим. Не удивлюсь, если отец влез в долги.
— Реул, сыночек!
Мама заплакала и бросилась ко мне, первой заметив моё пробуждение. Подошли сёстры и одна из тёть. Отец стоял и смотрел радостно, но по кругам под глазами было видно, как он устал.
— Что со мной случилось? — спросил я.
Я прислушался к свои ощущениям и понял, что чувствую себя превосходно. Разве что боль от тренированных мышц, особенно в руках, продолжала о себе напоминать. Но на лицах родных при взгляде на меня была такая радость, словно я с того света вернулся.
Впрочем, почти так оно и было. Мне рассказали, что пока я был в игре, мой пульс сильно останавливался, дыхание замедлялось. Это было нормой при вхождении в игру, но мои родные об этом не знали. Как и не знали врачи. Меня пытались привести в сознание, вкалывали какие-то лекарства, но я так и не возвращался.
По счастливой случайности отец перенёс со мной и камень, не зная, как он работает. А очнулся я, потому что один из братьев отца решил съездить в игровой центр и потребовать денег за испорченный предмет, как он думал. Когда дядя вместе с камнем удалился достаточно далеко, меня и выбросило из игры. Вот и вся история.
Я выдохнул облегчённо. Затем под пристальным вниманием родни взглянул на свой комм, проверяя деньги:
Ваш счёт:
30 зидиев 545 кредитов 1 золотой 8 серебряных 8 медных
Ясно… Двенадцать медных это один серебряный, а семнадцать серебряных это один золотой. Помнится у меня было триста двадцать меди, значит комм автоматически конвертировал их.
Я ещё раз вздохнул с облегчением. Деньги сохранились, но родным о них знать рано. Всё ещё не обращая внимания на родственников, я поднял руку и изучил татуировку. На ней больше не было привычных цифр. Теперь на ней был знак, похожий на недорисованный наполовину знак бесконечности. Ладно, с этим ещё разберемся. Несмотря на протесты родных, я спрыгнул с кровати. И обомлел, увидев своё подкаченное отражение в зеркале. До этого, признаться, я был рыхлым парнем. Но тело — моё тело было теперь, как у звёзд спортивных сериалов. Не крупное, но жилистое. Ещё немного, и до бойцов шоу "Лиги" дотяну.