– Нет, конечно. Я так понимаю, у нашего дома будут дежурить… ваши? – она кивком головы указала на мужчин в костюмах.
– Конечно. Завтра в девять мы снова вас ждем. Пока одну.
Сердце заныло. Заболело.
– А потом?
– А потом посмотрим по обстоятельствам.
Юля ничего не сказала.
Не потому что нечего.
Потому что бессмысленно.
Снова нажала на стеклоподъемник, отгораживая себя от начальника службы безопасности.
От всего того, что нёс он с собой.
Папку всё же кинула на сиденье. Откроет дома.
Наверное…
Юля плохо помнила, как добиралась до дома. Ехала, не разбирая дороги.
На этот раз не превышала скорости, лишь иногда погладывала в зеркало заднего вида: за ней, не таясь, следовало два черных «мерседеса». Хорошие машины у охранников, что тут ещё скажешь.
У дома её тоже ждали. Ещё один автомобиль, припаркованный через дорогу.
Сволочи! Они даже перестали таиться. Юля от бессилия ударила раскрытой ладонью по рулю и посмотрела на собственный дом.
Небольшой каменный, с красивым садом, где она любила возиться в свободное время. Недостроенная беседка манила приятной прохладой. Папа начал её строить по весне, но из-за ухудшения состояния пришлось стройку приостановить. Ничего… Ничего… Они достроят. Обязательно! Не в этот год, так в следующий.
В их с Сережей комнате горел ночник. Значит, сын уже спит. Мама уложила его. Они включали ночник потому, что с ним Сереже спалось спокойнее. На прошлой неделе они купили ему отдельную кровать, но он по-прежнему посягал на местечко рядом с мамой.
Ком встал в горле.
У них была тихая спокойная жизнь. Не всегда благополучная финансово, но каждый член их семьи умел находить радость в том, что имели. Они строили планы, воплощали их.
А теперь что? Вот что…
Юля взяла папку, сумку и вышла из машины. Занавеска в гостиной качнулась – значит, родители видели, что она вернулась. Волнуются. Конечно, вызвали на работу. Мало ли что случилось.
Юля не стала загонять машину в гараж. Потом попросит папу. Сил не осталось. Было чувство, что её, словно мокрую тряпку, выжали досуха.
Шла и знала, что за ней наблюдают. Фиксируют каждый её шаг. Каждое движение.
Неприятное чувство.
И как только не замечала подобное ранее? Ведь наверняка они не первый день за ней наблюдали. Юля, не будь наивной дурой! На Тарисова работали профессионалы. Они узнали про неё. Вычислили.
Но… почему? Как?..
Господи, она ничего не понимала.
Расправив плечи, Юля прошла к крыльцу, открыла дверь. И лишь оказавшись внутри, подальше от безразличных глаз, прижалась к холодной поверхности, крепко-крепко зажмурив глаза.
– Юля? – голос мамы вывел её из ступора. – Юля, что случилось? На тебе лица нет!
– Мама! Сережа спит?
– Конечно.
Юля оттолкнулась от двери, быстро скинула туфли и стремительно пошла в комнату.
Мама – следом.
– Юля, ответь. Я волнуюсь!
– Потом… Потом… Мам, я…
– Зачем тебя вызывали?
Юля знала, что мама волнуется, но ничего не могла с собой поделать. Ей надо увидеть Сережу! Убедиться, что он спит в своей кровати! Что за время её отсутствия с ним ничего не случилось.
Что его никто не забрал…
На пути к спальне не замечала никого и ничего. Лишь у порога немного притормозила. Пусть Сережа в большинстве спал крепко, особенно первые часы после засыпания, но все же разбудить его случайно не хотелось. Снова прикрыла глаза, резко распахнула и лишь потом вошла. Мама следовала за ней.
Спит маленький… Подложил ладонь под пухлую щечку и сладко сопит… У Юли на глаза навернулись слезы, и она, уже не стесняясь эмоций, дала волю чувствам. Оглушающим, ещё до конца не осознанным. Рвущим душу.
Как же так… как…
Мама подошла со спины и обняла её.
– Юль, ты меня пугаешь? Что случилось, ты скажешь или нет? Тебя уволили, да? И надо так переживать, Юлька? Ты чего? Сумасшедшая? Мы же вместе, справимся и…
Юля энергично замотала головой, накрывая руки матери своими.
– Меня не уволили, нет…
– На тебе лица нет. Ты вся дрожишь. Ну-ка, пошли отсюда. На кухне поговорим.
– Мам… Где папа?
– На кухне, новости смотрит.
Юля кивнула.
– Мам, иди, я сейчас. Переоденусь, не могу в этом…
– Хорошо, давай.
– Чай заваришь? Пожалуйста.
– Конечно, о чем ты.
Юля ещё раз погладила руки матери и отпустила их. Оставшись одна, снова подошла к кровати Сережи и поправила одеялко. Она всматривалась в лицо сына.
Похож…
Ведь на самом деле похож! Голубые глаза, длинные ресницы. Высокие скулы.
С ума сойти…
Юля сжала с силой кулаки. Что там сказал этот напыщенный сукин сын? Продать Сережу? Да ну нахер! Она горло перегрызет любому, кто попытается у неё отобрать сына. Сережа её и ничей больше!