«Женская работа». Чжу бросила на него быстрый взгляд, внутри у нее все сжалось от тревоги, но его лицо оставалось невозмутимым, как у статуи Будды: он ничего не подозревал.
После посещения Хозяйственной службы – где Чжу получила удар по щиколоткам за небрежность – Сюй Да отвел ее обратно в спальню. Чжу в первый раз как следует разглядела эту длинную, ничем не украшенную комнату с рядом простых лежанок по обеим сторонам; у дальней стены стояла золотая статуя Будды с тысячью рук и глаз высотой в два фута. Чжу с беспокойством посмотрела на нее. Несмотря на невероятные анатомические особенности статуи, она никогда не видела ничего настолько похожего на живое существо.
– Следит, чтобы мы не вздумали проказничать, – с усмешкой сказал Сюй Да.
Другие мальчики уже сворачивали свои верхние одежды и аккуратно клали у ног своих лежанок, а потом попарно залезали под простые серые одеяла. Когда Сюй Да увидел, что Чжу озирается в поисках пустой лежанки, он непринужденно предложил:
– Можешь лечь вместе со мной. Я спал вместе с послушником Ли, но осеннее посвящение состоялось пару дней назад, и он теперь монах.
Чжу заколебалась, но всего на секунду: в спальне стоял дикий холод, а еще не наступила зима. Она легла рядом с Сюй Да, отвернувшись от него. Старший послушник обошел спальню и задул лампы. Фонари во внутреннем коридоре снаружи освещали бумагу в окнах спальни, превращая их в длинную золотую полосу в темноте. Другие послушники шептались и шуршали вокруг. Чжу дрожала от усталости, но не могла уснуть, пока не выучит заданные ей наставником Фан иероглифы. Она выговаривала слова песни из учебника, старательно рисуя пальцем каждый иероглиф на досках пола. «Небо и земля, черный и желтый». Она начинала дремать, потом рывком просыпалась. Это была пытка, но если такова была цена – она могла ее заплатить. «Я смогу это сделать. Я смогу научиться. Я смогу выжить».
Она уже дошла до последней строчки из четырех иероглифов, когда свет, проникающий сквозь оконную бумагу, померк и изменил направление, будто пламя фонарей наклонилось под порывом ветра. Но ночь была безветренной. Ее кожа покрылась пупырышками под новой одеждой, хоть она и не могла бы объяснить почему. Затем на освещенной оконной бумаге появились тени. Какие-то люди вереницей скользили по коридору. У них были длинные спутанные волосы, и Чжу слышала их голоса, пока они шли мимо: тоскливое, неразборчивое бормотание, она его уже слышала раньше, и оно заставило ее содрогнуться.
За время, минувшее с тех пор, как Чжу покинула Чжонли, она почти убедила себя, что привидевшиеся ей призраки отца и брата были всего лишь кошмарным сном, порожденным шоком и голодом. Теперь она видела эту потустороннюю процессию, и в одно мгновение они снова стали реальными. Страх разрастался в ней. Она в отчаянии подумала: «Это не то, что я думаю». Что она знает о монастырях? Должно быть какое-то обычное объяснение. Должно быть.
– Послушник Сюй, – настойчиво позвала она. Ей стало стыдно, что у нее дрожит голос. – Старший брат. Куда они идут?
– Кто? – спросил он в полусне, его тепло рядом с ее дрожащим телом успокаивало.
– Те люди в коридоре.
Он сонно посмотрел на оконную бумагу.
– М-м-м. Ночной дежурный? Только он ходит по монастырю после отбоя. Он совершает ночные обходы.
У Чжу все внутри сжалось от ужаса. Пока Сюй Да произносил эти слова, процессия продолжала двигаться. Их тени так же ясно были видны на оконной бумаге, как деревья на фоне заката. Но он их не видел. Она вспомнила те фигуры в белых одеждах, которые раньше заметила в темном углу, где они толпились вокруг пожертвований.
В том месте было темно, как и этой ночью, и она знала по рассказам людей, что суть мира духов – это инь[8]: его создания принадлежат всему темному, сырости и лунному свету. «Я способна видеть призраков», – подумала она с ужасом и почувствовала, что ее тело сжалось в тугой комок, даже мышцы заболели. Как она сможет теперь спать? Но в тот момент, когда ее страх достиг наивысшей точки, парад закончился. Последний призрак исчез, свет замер неподвижно, обычная усталость навалилась на нее так быстро, что она невольно вздохнула. От ее вздоха в ухо Сюй Да тот проснулся. И насмешливо прошептал:
– Храни нас Будда, маленький брат. В одном наш наставник прав насчет тебя. От тебя воняет. Хорошо, что скоро банный день…
8
Инь – женское начало (темное, холодное, влажное, пассивное); одна из двух космических противоположных сил, синтез которых рождает все сущее, в китайской философии.