— Плетешь, Максимка! — сердито стукнул палкой дед Крутила.
— Хватит с ним нянькаться! — подхватил Говорок. — Дед по совести рассудил. До ночи Русайкин из лесу не высунется, а к ночи подмога из волости подойдет. Я своего Кольку пошлю: у него ноги быстрые — враз обернется…
Когда Иван и Колька вернулись на федотовское гумно, Стрельцов сидел, опершись спиной о стенку.
— Ну, что там?
Колька, торопясь, рассказал о событиях на площади и закончил:
— Бандитов к нам в погреб заперли, а мне тятька наказал в волость бежать, прямо в Чека. Сейчас пойду.
— Дельно, — одобрил Стрельцов. — Молодцы мужички: дошло наконец до них. Иди, Николай, прямо в комитет партии. Я тебе записку напишу.
— Чего тебе пешком бежать? — вдруг вмешался оказавшийся тоже здесь Степан. — А лошади на что?
— Какие лошади?
— Да бандитские же. Садись верхом на любую и гони. Кони справные, через час в волости будешь…
— Ваше дело, — когда ушли Колька и Степан, обратился Стрельцов к оставшимся, — к вечеру собрать сход. Что бы там ни было, а сход должен собраться.
— А как же вы? — забеспокоился Иван. — Разве вы сможете выступить?
— Смогу, — улыбнулся Стрельцов. — Не беспокойся, не такое видали, Жаль, два зуба бандюги выбили. Не везет мне в вашем селе: второй раз здесь покалечили. Осенью руку прострелили, а сейчас без зубов оставили… Ничего, до вечера отлежусь. Сейчас надо и вам часок-другой отдохнуть: ночь-то веселая получилась.
Это было справедливо. Но ребята решили не покидать Стрельцова и вздремнуть здесь же, на гумне…
Проспали до полудня.
Стрельцов тоже подремал и чувствовал себя значительно бодрее, хотя, когда попытался подняться на ноги, охнул, скривился от боли и опять сел.
— Болит, проклятая, — осторожно дотронулся он до головы.
— Лежите еще, — сказал Федя, — я сейчас поесть вам притащу.
— Вот, дорогой, какая она, классовая борьба, — глядя в глаза Ивану, негромко произнес Стрельцов. — И ты на себе испытал, и я уже не первый раз своей шкурой изучаю эту азбуку.
— Так это ж бандиты вас… Что же получается? Ведь бандиты тоже из мужиков, ведь они не буржуи какие-нибудь…
— А когда буржуи да помещики воевали своими руками? — ответил вопросом Стрельцов. — Разве царь Николай своей рукой расстреливал рабочих? Нет, руками таких же мужиков в солдатских шинелях. И бандиты выполняют волю стоящих за их спиной.
— Антонова?
— Антонов тоже оружие в руках контрреволюции. Ниточки-то к нему из-за границы тянутся. Драка идет большая. Самое главное — чтобы люди поняли, кто им друг, а кто враг, чтобы знали, с кем идти. Наше с вами дело теперь — помочь мужику разобраться в этом.
Вернулся Федя. Принес кувшин молока, краюху ржаного хлеба и кусок сала.
— Ого! Богато живете, мужички! — встретил его улыбкой Стрельцов. — Только вот еда-то в меня сейчас не пойдет. Молока выпью. А вы идите-ка, извещайте о сходе. Он сегодня обязательно должен собраться.
Но сходу в этот день так и не суждено было состояться. Едва они вышли на улицу, как с выгона послышался какой-то треск, вроде бы частые выстрелы, но не такие громкие.
— Автомобиль! — первым догадался Иван, видевший несколько раз такую машину в городе.
С выгона в село действительно въехал грузовой автомобиль. Для села это была невиданная машина. Из окон, из ворот выглядывали старые и малые, не решаясь, впрочем, выйти на улицу: бог его знает, что за телега своим ходом катит, и к тому же полная вооруженных людей. Чего от них мужику ожидать?
Машина направилась к сельскому Совету. Иван, Федя и Семен бросились следом. Когда они подбежали, из остановившегося автомобиля соскакивали на землю люди в штатской одежде, но все с винтовками, с гранатами у пояса, а из кабины вылез сам секретарь укома большевиков товарищ Полозов.
Он сразу узнал подбежавшего Ивана.
— А, старый знакомый! Ну, здравствуй! — протянул он Ивану руку. — Где Стрельцов?
— Вот у него, — показал Иван на Федю, — на гумне.
— Сильно покалечили?
— Голову поранили, два зуба вышибли.
— Давайте ведите к нему. — Полозов обратился к высокому человеку в военном костюме: — Товарищ Колокольцев, располагайтесь здесь, а мы сейчас вернемся.
По пути на федотовское гумно Полозов расспрашивал, что же произошло в селе, как удалось освободить Стрельцова. Выслушав не особенно складный рассказ Ивана о том, как подняли панику, перепугали бандитов, Полозов не удержался — весело, заливисто расхохотался.
— Молодцы, ребята! — И, взглянув на Ивана внимательно, уже серьезно сказал: — А трюк-то рискованный придумали. Будь бандиты поумнее, как цыплят перестреляли бы вас да и Стрельцова… Впрочем, без риска сегодня нельзя. — И спросил: — А комсомольскую ячейку оформили?