Наутро, проводив Стрельцова, Иван вернулся домой. Мария Федоровна сидела у окна, и глаза у нее были грустные-грустные.
— Мама, что с тобой? — забеспокоился Иван.
— Жалко мне его.
— Кого?
— Митю. Разве ты не заметил?
— Чего?
Мать удрученно вздохнула.
Иван видел только то, что Мария Федоровна тепло, по-матерински заботится о Стрельцове. Вчера вечером она настояла, чтобы он поел как следует, сегодня утром достала у соседей парного молока и не успокоилась, пока Стрельцов не выпил его. Вот так же мать хлопотала около него, когда он лежал больной.
— Чего я не заметил? — еще раз, уже с тревогой спросил Иван.
— Плохи его дела, — ответила мать. — Болен он. Тяжело болен.
— Он еще не оправился после бандитов. Стрельцов крепкий — поправится.
— Хорошо, если так, но боюсь, что дело много хуже.
ИГУМЕНСКИЕ КОНИ
— Что же ты думаешь, бандитов скрутили — и борьба кончилась? Нет, друг, ей только начало. До революции на селе дело еще не дошло. — Сергунов сдвинул островерхий шлем на лоб, порывистым движением почесал затылок и, поправив шлем, пристально взглянул на Ивана. — Другой я вижу нашу Крутогорку. К чертям межи! Общее поле, а на нем машины ходят. Замечательные машины! Есть такая машина — трактор называется, два десятка лошадей заменяет, а управляется с ней один человек. Слыхал про такое?
Нет, о таком Иван не слыхал.
Они с Сергуновым сидели в сельсовете. Закатилось солнце. Давно разноголосо промычало стадо, разбредаясь по дворам.
— Царя скинули, временных прогнали, землю отобрали и мужикам отдали — и все-таки это только полдела. Главное впереди: всю жизнь надо перевернуть, по-новому устроить. Хватит мужику на своей полоске хребтину ломать. Объединяться в коммуну надо, чтобы все общее было.
— А захотят мужики? — с сомнением спросил Иван.
— Захотят, если мы с тобой покажем им, что коммуной жить лучше, чем в одиночку ковыряться на своем наделе. Посади мужика на трактор, и он скажет: «Я за коммунию». Так Ленин говорит.
— Когда еще эти тракторы придут к нам! А сейчас на чем пахать? Опять безлошадникам к Макею да к Захаркиным на поклон?
— Не будем больше кулакам кланяться, — решительно отрезал Сергунов. — Думка у меня одна есть. Завтра в город пойду. А кулаков заставим задаром вдовам и красноармейцам наделы запахать. Не дам я этим макеям вольной жизни…
Ивану по душе решительность Сергунова, хотя иной раз и сомнение берет: не круто ли Саня завертывает? По себе знал, что даром кулаки ничего не пропускают. Сам за прямое слово о спрятанном хлебе под лед угодил.
А Сергунов словно прочитал его мысли.
— Нет, Иван, борьба не кончилась. А раз война, бой — жалеть себя нельзя. Пожалеешь, спрячешься за чужую спину — тут тебе и конец, и делу твоему конец. Уж ввязался в драку, так не щади ни врага, ни себя самого. О себе сейчас думать не время. Конечно, кому не доведись, пожить тихо да мирно хочется. А я чего в жизни видал?.. — Замолк Саня, глаза вроде даже грустными стали. Мотнул упрямо головой, чуб взъерошил и твердо произнес: — Не время про такое думать! Права на это большевик не имеет, пока под ногами у революции макеи всякие путаются…
На другой день Сергунов ушел в город. Три дня его не было.
В тот вечер, как вернуться Сергунову, Иван собрал комсомольцев. После вручения комсомольских билетов Стрельцов дал им небольшую книжку. На обложке ее — Ленин и название: «Задачи союзов молодежи». Это была речь Ленина на Третьем съезде РКСМ.
«Вот самое главное, что вам надо знать, — сказал тогда Стрельцов. — Прочтите, разберитесь, и поймете, как жить дальше».
Читали тогда же. Читали внимательно. Поначалу показалось все проще простого. А как пораздумали, у каждого много вопросов появилось. Вот и собрались второй раз, чтобы разобраться во всем.
— Ну хорошо, учение, конечно, первое дело, — говорил Семен, — а где я, к примеру, буду учиться?
— А разве мы не ученые? — заспешил Колька Говорков. — Все школу кончили, все грамотные.
— Болтай еще! — махнул на него рукой Семен. — Разве о таком учении Ленин говорит? Чему ты выучился? Читать, писать чуть маракуешь, а считаешь на пальцах.
— Ну да! Уж на пальцах! — обиделся Колька.
— А то! Арифметику-то только понюхал. Небось про проценты забыл давно.
— А на что они мне? — возмутился Колька. — Что я, буржуй какой-нето, проценты-то высчитывать? Ленин не про такую учебу говорил. Не про твои проценты. Коммунизм строить учитесь — вот про что он говорил. А ты — проценты!
— Не загибай, Колька! — вмешался Иван. — Ленин ясно говорит… Вот: «Коммунистом стать можно лишь тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество». Вот — значит, все науки надо изучать. Образование каждому комсомольцу нужно. Без этого коммунизм не построишь.