— Аберон, по прибытию помести её в комнатах для слуг и пригласи к ней лекаря, я оплачу,
— распорядилась герцогиня, как только они подъехали к особняку.
Машина остановилась, и водитель, оббежав её, открыл перед хозяйкой дверь. Герцогиня величественно вышла и споро пошла к зданию, крепко держав руке свою трость.
Сегодня предстояло слишком много хлопот. Вечером узким кругом должны были собраться те, кто любил её дочь, безвременно ушедшую из этой жизни двадцать семь лет назад.
Водитель опять сел за руль и направил авто к заднему входу, бурча себе под нос, что тягайся тут со всякими оборванками, после которых ещё и машину придётся вычищать... Да ещё и без магии! Собственными руками.
Герцогиня стремительно зашла в дом, на ходу отдавая распоряжения дворецкому и старшей горничной. День был непростым во всех отношениях, полным забот о настоящем и воспоминаний о прошлом... Сегодня — день памяти её Мирайи.
За суетой приготовлений к ужину времени вспомнить о дневном происшествии не осталось. Справившись с основными делами, герцогиня поднялась к себе в комнату, чтобы принять ванну и переодеться в подходящий наряд.
Последние несколько лет она жила здесь, в столице Зоурака — Рочестере, снова вернувшись на службу к королю. На то были причины, в которых она никому не хотела признаваться.
Родовой замок казался темницей, в которой миледи чувствовала себя заключённой, приговорённой к мукам одиночеством. Это гадкое чувство мерзкой лапой душило её по ночам, скреблось в утреннее окно и следовало по пятам, когда она была свободна от своих обязанностей перед короной.
Дражайший супруг погиб почти пятьдесят лет назад на службе, спасая нынешнего короля с братом, когда они были ещё малыми детьми, от рук мятежников, желающих совершить переворот в стране. Прикрыть спину было некому. Самым лучшим напарником для супруга всегда была его жена. И это было истиной. Но тогда миледи не стояла рядом с любимым. Причина была архиуважительной — она рожала их долгожданного ребёнка. Дочь родилась, а Феликс так ни разу и не увидел малышку, их златокудрого ангела — Мирайю.
Годы летели, меняя сезоны за окном. Девочка росла.
Сейчас эти воспоминания вызывали грустную улыбку.
Как же хорошо им было вдвоём! Быть матерью — это прекрасно. Видеть, как маленькое существо нуждается в твоём тепле, любви, заботе, и дарить всё это полностью, безвозмездно. Самой кормить младенца, не нанимая кормилицу. Учить первым шагам, словам, без нянь и гувернанток. Обучать азам магии. И лишь когда девочка проявила недюжинные способности, и у неё открылся дар двух стихий, только тогда герцогиня впустила в их узкий круг посторонних, учителей.
Дочь выросла очень одарённой магессой, но слишком мягкой...
— Миледи, вы просили сообщить, когда привезут цветы, — дворецкий ненароком прервал поток болезненных и в тоже время счастливых воспоминаний.
Герцогиня кивнула, давая понять, что услышала. Выбросила из головы навалившиеся красочные картины воспоминаний, пронизанных эмоциями, чувствами, и решительно вышла из будуара.
— Должны успеть, — сказала она то ли себе, то ли шествующему рядом важному дворецкому.
Как бы не был недоволен Аберон, но он в точности исполнил поручение хозяйки и через мальчишку-посыльного пригласил лекаря из общественной больницы для простых людей. Хозяйка возглавляла в ней попечительский совет.
Высокий статус герцогини способствовал тому, что не прошло и получаса, как на вызов явился сам главный лекарь больницы, лорд Крайтан.
Аберон сопроводил мужчину к попавшей в аварию женщине и, отойдя к двери, стал наблюдать за действиями лекаря. Стоило всё запомнить, чтобы доложить герцогине. Чётко, без запинок, так, как она любит.
Лорд Крайтан, хоть и работал в больнице для простых людей, но сам обладал магическими способностями, хоть и в незначительной степени. Развить дар ему не позволило нищенское существование его родителей, которые обанкротились, когда он был ещё совсем ребёнком. Сейчас, занимая высокий пост, он откладывал с жалования средства на учителей. Индивидуальные занятия нынче дороги. Оставалось скопить самую малость. А пока занимался тем, чем мог.