— То есть, вы считаете, что если он не будет настроен на поиски, то сможет быстрее забыть о ней? Взгляните, — Глеб протянул телефон со снимком на экране.
— Кто это? — отшатнулся Матушкин, хмуря брови. — Когда?! Где?!
— Полчаса назад. Но это не Стася. Девушку зовут Влада.
— Серьезно?! Семья, дети? — деловито спросил Олег, всматриваясь в фотографию.
— Без понятия. Знаю, что работала в «Подиуме», но ушла оттуда.
В глазах Матушкина промелькнул интерес:
— Более чем странно… — пробормотал он и бросил на Глеба встревоженный взгляд. — Ты ведь никому ничего не говорил?
— Нет.
— Очень хорошо. Я займусь этим сам. А это, — он ткнул пальцем в снимок, — удали! Или нет, подожди, скинь сначала мне на телефон.
— Конечно. — Глеб проводил взглядом Матушкина до самого лифта.
За эту девчонку, так похожую на Стасю, он не переживал. Наверняка у неё есть хорошая семья, куча родственников, парень или муж. Судя по всему, она и за работу особо не держится — ходит за покупками и примеряет красивую одежду. Любит красивую жизнь, но кто же не любит? Вдруг Бархатов действительно переключится на нее? И возникнет встречный интерес? Тогда бы у Глеба оказалось в запасе необходимое время, чтобы хорошенько подумать, как выпутаться из омута, в который он попал благодаря этой чертовой Стасе…
15
Понедельник. Бархатов
Кирилл опять чувствовал, как горлу подступает горечь. Пальцы, до этого легко парящие над клавиатурой, вдруг начали дрожать сами по себе. Кожа на висках моментально покрылась испариной. Неужели все повторяется?! Вот так сразу, когда прошли только сутки с момента смерти Стаси? Чудовищная правда заставила Бархатова со стоном опустить голову на грудь и замереть, прислушиваясь к себе. Лучше сдохнуть, чем жить в постоянном страхе о том, что все раскроется, и все вокруг узнают, что у него едет крыша.
Он давно понял, что близость Стаси уравновешивает его. С ней эти приступы почти прекратились. Она стала его лекарством.
А теперь ее нет.
И нет ему покоя.
Буквы и цифры на экране слились в одно дергающееся пятно. Бархатов откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. В ту же минуту скрипнула дверь и раздался голос Вероники:
— Кирилл Андреевич, можно?
Он тяжело оперся на стол. С трудом сфокусировал взгляд.
— Олег Иванович просил передать, что назначил встречу с Гордецким. На завтра. В театре.
— Что? — Бархатов потряс головой. — Зачем?
— Ну как же… По поводу реконструкции…
— Да, конечно, — сдался Кирилл.
— И ещё. Звонили из ГАИ по поводу машины… Вам нужно сказать им…
Бархатов потёр переносицу и негромко ответил:
— Соедини…
Как только ему ответили, Бархатов снова почувствовал нестерпимую боль в висках и затылке. Он отошел к окну и приоткрыл фрамугу, впустив поток морозного воздуха.
— Да, зарегистрирована на меня, то есть на мою компанию. Да, Иволгина Станислава… Нет, я не знаю, куда она направлялась… Это не имеет отношения… Нет, я не стану отвечать на этот вопрос. Свяжитесь с моим юристом… Я скажу секретарю, чтобы она прислала вам телефон.
Бархатов жадно глотал залетавшие внутрь снежинки, и перед его глазами вставали воспоминания о прошлом вечере.
Они вернулись в загородный дом после ресторана очень уставшими. Но он чувствовал себя счастливым даже несмотря на то, что Стася в тот вечер чудила в свойственной ей манере. Кирилл собрал тех, кто был с ним все эти годы. Он хотел, чтобы все разделили с ними их праздник — годовщину. Но Стася встретила его поздравление с таким лицом, что ему потребовалось достаточно сил, чтобы не начать выяснять отношения прямо там. Их характеры были так схожи, что Бархатов каждый раз поражался этому. Стася также любила свободу, как и он. Но это не мешало им быть вместе все это время. Наоборот, она разделяла все его пристрастия, словно они были единым целым.
Всю дорогу она молчала, отвернувшись к окну. Он поглаживал ее руку в темноте и теребил подаренное кольцо. Когда они приехали, Бархатов отправил Глеба в гостевой дом. Было уже поздно, и ему хотелось, чтобы все отдохнули с комфортом. Он поступал так крайне редко, потому что ни ему, ни Стасе свидетели были не нужны. Но Глеб — другое дело. Почему-то он Бархатова не раздражал.
Уже в спальне Кирилл притянул к себе Стасю и провел руками вдоль ее тела, стаскивая платье. На ней не было белья, и это всегда возбуждало его. Возбуждение было и ее правилом. Он видел призыв в Стасиных глазах с самой первой встречи.