Он исчез за дверью прежде, чем Джин успела подойти к книжной полке. Она достаточно разбиралась в медицине, чтобы понимать, насколько опасным для матери и плода может быть отслоение плаценты от стенки матки. Обычно первым признаком этого является маточное кровотечение, сопровождающееся болезненными схватками. Майк сказал о скрытом кровотечении. Значит, типичных симптомов нет?
Она нашла статью и принялась читать ее. Там шла речь о проблемах с переносом крови к плоду, повышении внутриматочного давления, образовании сгустков крови. Такое состояние угрожало жизни и матери, и ребенка. Майк не сказал, какой срок беременности у этой женщины. Выживет ли ребенок в случае преждевременных родов?
Майк снова вошел в кабинет и, не говоря ни слова, взял книгу из ее рук.
— Ага, так я и думал! — пробормотал он, проглядев статью, и снова вышел.
На этот раз он вернулся не скоро. Джин заметила, что его белая рубашка, несмотря на работающие кондиционеры, увлажнилась от пота.
— С ней все в порядке? — спросила Джин. Майк кивнул. — А как ребенок? — с замирающим сердцем прошептала она.
После рождения Софии дети были предметом ее особой тревоги.
— Мы поместили его в кювезу, — сказал он, тяжело опускаясь на стул. — Надо, чтобы кто-нибудь, у кого есть опыт ухода за недоношенными детьми, поговорил с этой женщиной, когда она немного придет в себя.
— Хорошо, — откликнулась Джин. — Клер позаботится об этом и позвонит в ассоциацию родителей недоношенных детей. Они пришлют кого-нибудь для помощи и консультации. — Она говорила спокойно, но ее сердце тревожно билось. — Насколько раньше срока он родился?
— Мать считает, что у нее было тридцать четыре недели, но я в этом не уверен. Ребенок весит меньше двух килограммов.
София весила килограмм семьсот граммов. Крошечное существо, которое походило больше на ободранного кролика, чем на человеческого детеныша. Джин бросила вопросительный взгляд на Майка, желая получить заверение, что с ребенком все будет в порядке. Но сейчас никто не мог предсказать его будущее, хотя благодаря техническим новинкам, вроде кювез с поддержанием нужной температуры, влажности и концентрации кислорода, его шансы на выживание были гораздо выше, чем у Софии, родившейся пять лет назад.
— Ей не делали кесарево сечение? — спросила Джин.
Майк поднял голову и нахмурился.
— Почему тебя это интересует?
Джин пожала плечами, понимая, что пересекла невидимую границу между администраторской работой и медициной.
— Женщины тяжело переносят кесарево сечение, им требуется больше времени, чтобы восстановить силы. А когда ребенок не доношен, к этому добавляется печаль, — сказала Джин и опустила голову к своим бумагам, делая вид, что занята их сортировкой.
— Печаль?
Майк произнес лишь одно слово, но оно требовало ответа.
— Когда ребенок рождается слабеньким, родители испытывают чувство вины. Это не уменьшает их любовь к малышу, но сожаление все равно присутствует.
Он покачал головой и улыбнулся.
— Меня удивляет твоя осведомленность, Джин. Я знаю, что ты много работала над проектом нового блока, и понимаю твою преданность делу, но ты говоришь об этом с такой страстью…
Джин смутилась, поняв, что слишком близко подошла к своим личным проблемам. А этого следовало избегать любой ценой.
— Это мое отделение, — заявила она. — Естественно, что меня интересует все, что с ним связано.
— Гмм! — Несколько секунд он внимательно изучал ее лицо. — Ну, что же, я готов проинформировать вас, госпожа администратор. Нам удалось обойтись без операции. Я не зря просил тебя найти статью Миллера. При скрытом кровотечении кровь должна куда-то уходить. Обычно она впитывается в ткани матки, придавая им синевато-пурпурный цвет. Рассасывание происходит постепенно, и Миллер полагает, что естественные роды способствуют более быстрому восстановлению поврежденных тканей. Я подумал, что стоит попытаться стимулировать роды. После того, как решение было принято, наступил весьма нервозный период ожидания, но в конце концов все закончилось благополучно. — Майк помолчал, потом обвел глазами кабинет и вновь нахмурился. — А где твои цветы? — резко спросил он.
Джин приподняла бровь. Этого жеста, на совершенствование которого ушли годы, было достаточно, чтобы напомнить ему, что ее личная жизнь его не касается.
Она снова склонилась над бумагами, чтобы вовремя закончить работу и успеть заглянуть к Клер и в детскую. Но присутствие в кабинете Майка мешало ей сосредоточиться на делах. Мысли разлетались. Это невозможно — проработать с ним еще тридцать восемь дней!