Он прижался к ней, продолжая свои ласки, и, наконец, соединился с ней, проникая внутрь и задавая ритм движений, увлекая ее за собой все выше и выше, доводя до ощущения невесомости. С последним толчком он резко вскрикнул, и волны наслаждения пробежали по ее телу. Майк расслабленно упал, накрывая ее собой, и она обняла его, удерживая рядом.
— Я люблю тебя, Джин, — прошептал он. — Я не могу жить без твоей любви.
Она крепче стиснула его в объятиях, не в силах говорить. Счастье захлестнуло ее, лишая возможности думать обо всем, что было вне этого мгновения.
Они лежали, обнявшись, пока его руки вновь не начали двигаться вдоль ее тела, вызывая новую волну возбуждения. На этот раз все было по-другому. Он соблазнял возлюбленную с благоговением, наслаждаясь ее реакцией, скользя ладонями и губами по ее коже, терзая грудь, лаская живот и бедра, пока Джин не присоединилась к игре, и шаг за шагом, касание за касанием довела его до полного возбуждения. Затем заметила презерватив, лежащий на тумбочке и, осмелев еще больше, сама надела его Майку. Не выпуская инициативы, она оседлала его бедра и сама начала движение, не сводя глаз с лица любимого.
— Эта кровать просто невыносима, — пробормотал он некоторое время спустя.
— Для одного человека она вполне удобна, — заметила Джин.
Крупицы здравого смысла начали возвращаться к ней, и два огромных нерешенных вопроса снова возникли в ее сознании. Первый — не уйдет ли он снова? И второй — София!
— В любом случае мне придется уйти, — сказал он, словно прочитав ее мысли. — Боюсь, что София не готова встретить меня за завтраком!
— Нам надо поговорить, — начала Джин, но он заглушил ее слова поцелуем.
— По-моему, целоваться гораздо приятнее, чем разговаривать, ты так не считаешь? — поддразнил он, и она не стала возражать.
Джин не заметила, как уснула, а открыв глаза на рассвете, обнаружила, что Майк уже ушел. Тело наполняла приятная тяжесть. Она вздохнула и перевернулась на другой бок, намереваясь поспать еще часок, но нерешенные вопросы снова всплыли в ее мозгу. Она села на кровати и вместо того, чтобы спать, провела этот час в тревожных раздумьях.
Он поцеловал ее, как только она переступила порог кабинета. Его руки жадно ощупывали ее со всех сторон, словно желая оставить невидимое клеймо, словно заявляя: «Моя!» Джин, несомненно, упивалась бы этими прикосновениями, если бы не мысль о Софии.
— У меня дежурство сегодня ночью, но я могу взять машину и приехать к тебе, а если меня вызовут, успею вернуться в больницу за несколько минут.
Джин понимала, что он хочет договориться обо всем заранее, потому что неотложные дела могут разлучить их на весь день. Но эта спешка только усилила ее неловкость, и она отстранилась от него, взволнованная, смущенная и слишком опьяненная его присутствием, чтобы мыслить трезво.
— Все будет в порядке, — заверил он, видимо, чувствуя ее сомнения. — Я знаю, что ты беспокоишься о Софии, что тебя волнует будущее, но… — Он снова поймал Джин в кольцо своих рук, вынуждая смотреть прямо ему в лицо. — Ты не можешь отрицать то, что связывает нас, ты не можешь сказать, что не веришь в мою любовь.
Он поцеловал ее снова — спокойным и нежным поцелуем, почти лишенным страсти, но, тем не менее, пробудившим в ней огонь. Она была готова ответить ему, но в этот момент раздался стук в дверь, и в комнату вошла Клер.
Они отпрянули друг от друга — слишком поздно, чтобы скрыть свою близость, но достаточно поспешно, чтобы подчеркнуть неловкость ситуации.
— Ну и ну! — воскликнула Клер. — Какая неожиданная сцена. Я могу зайти позже, если хотите.
Джин начала, запинаясь, лепетать какие-то опровержения, объяснения, извинения, но Майк прикрыл ей рот ладонью.
— Мы с Джин старые друзья, — спокойно проговорил он. — Так кто вам нужен, я или она?
— Оба, раз уж так случилось, — сказала Клер. Ее глаза оживленно блестели, предвкушая удовольствие от новой больничной сплетни. — Во-первых, Джин, Лора просила тебя зайти к ней, а я принесла тебе новые бланки запросов. Во-вторых, доктор Пауэлл передал, что будет ждать вас в вестибюле, доктор Брэдли.
Джин взяла пачку листов и бросила ее на стол. Она злилась на себя за непрофессионализм и за то, что ее застали в объятиях Майка. Поспешно выйдя из кабинета, она попыталась восстановить то деловое настроение, с которым обычно принималась за работу.