Девочка быстро вскакивает и кружит по полянке, взметая старую пожухлую листву. Под ногой хрустит сучок. Светлячок вскрикивает и... падает в руки незнакомки. - Ух ты...ты быстрая... я думала, стукнусь, меня опять накажут. Я сейчас ещё попробую. Я правда здорово танцую? .. Просто... просто голова немножко закружилась... мне бы поесть чуть-чуть... - Я верю, Светлячок - в глазах девушки стоят слёзы - верю! - Забери меня, мама, - вдруг тихо шепчет девочка, - я знаю, кто ты! Позови меня танцевать! Я хорошо танцую... Забери... - Да. Малыш...сейчас мы станцуем...
- Ах, вот ты где, несносная девчонка! - что было громче и страшнее - голос или хруст ломающихся веток - неизвестно. Суровая женщина в мешковатом костюме медведицей вывыливается на поляну. - Чумазая, а ещё к людям пристаёшь! Ну-ка быстро в столовую! Простите её, она хулиганка, за ней глаз да глаз нужен. Вечно удрать хочет. Надеюсь, она Вам не досаждала! А Вы к кому, собственно приехали? Это Ваша машина у интерната?
- Нет, не моя, - девушка поднимается на ноги, - я без машины, а Светлячок - не хулиганка, и она прекрасно танцует.
Женщина не слушает и уже тащит девочку за собой. Та не сопротивляется... только огромные глаза неотрывно смотрят на девушку и беззвучно шевелятся губы: «Мама...забери...» Из грязного платьица вываливается смятый листок распечатанной бумаги. Девушка поднимает его, разворачивает: «Мне говорили, что это случилось далеко на западе - появился небольшой круг из поганок. Внутри его нашли мертвую девочку. Место объявили проклятым. Круг стал быстро расти, и через несколько месяцев уже был в целую лигу. Внутри кольца трава потемнела и стала блестящей, как металл, но не погибла. Деревья скрючились, их листья померкли. Они гремели, даже если не было ветра, и летучие мыши плясали и метались меж ними. В сумерках там бродили странные тени -, но всегда внутри Круга, и какие-то огоньки, словно небольшие костры, горели там по ночам». И ниже корявым детским почерком приписано: » ельфы»
*** ... - Света, ты возвращаешься домой, так получилось, прости, пожалуйста... фломастеры можешь оставить себе. Листочек с улыбающимся солнышком скользит со стола на пол. Света возвращается. Её ждёт дом. Детский дом № 2. Со старым скрюченным вязом во дворе. И никаких эльфов...
Я не больна, Лев, я вылечилась. Давно и очень просто. Без вашей помощи. Я повзрослела. Я не верю в эльфов. Я не верю в сказки. Я любила один раз. И я его потеряла. Глупая и совсем несказочная страна забрала его и теперь я ни во что не верю, и поэтому мне не хочется жить. А теперь, Лев, проводи свой анализ. Если нужно, вызывай скорую, но помни одно - если уж ты перестал верить в сказки, то не верь и во всё остальное. В любовь, например. Может быть, тебе это поможет. Мне не помогло, - Света отвернулась. Она плакала, плакала почти навзрыд.
Лев не стал проводить анализ. Он нежно взял её за плечи, повернул к себе. Заглянул в бездонные глазы, полные боли, одиночества и тоски. «Я больше не могу быть одна». Она потянулась к нему... обвила его шею руками и... И тут будто кто-то включил замедленное воспроизведение. Штамп,- успел подумать Лев, изо всех сил отталкивая от себя Светлану. Сам он с детства был неповоротлив и медлителен. Было ясно, что он не успеет. Эх, лишь полшага бы в сторону... Лев будто знал, что произойдёт (вот и ещё шаблон) -, но ни один штамп не отменяет действительности. Звука не было, он придёт позже, проникнет в мир, разрывая его изнутри визгом шин по мокрому асфальту, душераздирающим криком упавшей на тротуар Светы, скрежетом искорёженного металла, приправленного хрустом лопающихся костей. Его костей.
А затем звуки будут становиться всё тише и тише... Хлопанье дверцы и приглушённый мат. Слабое попискивание телефона и дрожащий, но по-прежнему волшебный голос будет шептать, вернее кричать в трубку. Но всё равно это будет уже шёпот, убаюкивающий, уводящий в страну грёз. И, как оказалось, совсем не важно, что произносит этот любимый голос. Пусть даже что-то вроде «Скорая... авария...пересечение улиц... Да, прямо на остановке... человек ранен...тяжело...какая разница! Срочно!». А затем «Лена! Помоги, не знаю, когда будет скорая. Ты ближе... Да, с Романом, он хирург...»