Ну конечно, не выкатились, но были они действительно изумительные. Огромные и изумрудные.
Когда же передо мной появилось всё лицо красотки — с небольшим красивым носом и восхитительными алыми губами, растянувшимися в милой улыбке, — мое сердце рухнуло в пятки…
Нет, не от страха, конечно. А от… Да черт его знает от чего!
Это было ее лицо… Моей утренней гостьи.
Той, что с Луны.
— Тыыыыы, — удивленно протянул я, с шумом освобождая легкие от воздуха. — Тебе тут нельзя находиться.
Ой, дурак!
Надо было сделать вид, что вижу ее впервые. Вдруг она уже успела разболтать про мой доисторический принт на футболке? Легко бы отмазался: знать ее не знаю. И совсем незнакомая мне девица сочиняет ерунду какую-то, наверное, за то, что ей случайно на ногу наступил и не извинился.
Но слабину уже дал.
Сам распахнул ворота — входите насмешки! Не стесняйтесь. Будьте как дома!
Аккуратно зыркнул в одну сторону. Потом в другую. Вроде ничего. Никто на меня не смотрит, посмеиваясь или ехидно улыбаясь.
Значит, пронесло пока.
Вовка рядом стоял, пихал в бок и назойливо нашептывал на ухо:
— Ты ее знаешь?! Так давай знакомь скорее!
А Алиса с легким укором выдала мне таким же точно ласковым голоском, как и утром (когда не сердилась, а просто со мной разговаривала):
— Что же ты сразу не поинтересовался: где я и чем занимаюсь? Как живу тут, на Земле?
— Вот интересуюсь. Прямо сейчас, — выдавил я сквозь пересохшее горло.
— Я ведь говорила, что ты теперь от меня никуда не денешься, — еще ласковее сказала девица, уставилась на меня жгучими изумрудными зрачками, мило растягивая губы по всему лицу, и начала медленно и очень интригующе подниматься, пока не выпрямилась во весь рост…
Вовка нервно подергивал меня за рукав. Было слышно, как пузырятся его слюни от восхищения и животной страсти, а похотливые мысли неистово стучатся лбами в его черепной коробке.
А мое состояние… Если его сравнить с ударом молнии, то и того недостаточно.
Оно было намного плачевнее.
У меня отнялся язык, лицо перекосилось, руки повисли непослушными плетьми вдоль тела. Мои глаза остекленели. Хорошо, что не хватило сил даже выругаться для расслабления моей в одну секунду убитой нервной системы.
Ругаться в стенах академии категорически запрещено.
За такое можно схлопотать строгий выговор. Да и вылететь из академии недолго.
Нет. На меня так подействовало не то, что у красотки Алисы было «расфуфыренным».
Этого я не увидел.
Не увидел я у нее вообще ничего…
Голову её — да. Вижу. И обувь есть.
А между ними — ПУСТОТА…
В какой-то миг я все-таки выскочил из состояния оцепенения, резко крутанулся, схватил Владимира за руку и выволок его из аудитории.
Кое-как отдышался лишь под лестницей, куда затащила меня сумятица в моей голове. Ну и удивленного Вовку тоже.
— Что с тобой? — затарахтел, посмеиваясь, приятель. — Остолбенел от ее красоты? Ты же вроде знаком с ней? Или просто не видел давно, а тут раз — и обомлел?
Признаваться во всем как есть — я пока не стал.
Мало ли что.
Вероятно, у меня просто временное помутнение рассудка.
Сегодня стрессы — на каждом шагу. Первый день занятий. С утра — Алиска, и теперь снова она…
Вот и результат.
— Ну да, растерялся, — согласился я, сокрушенно вздыхая. — Такая красотка — что ты! В глазах померкло от ее небесной красоты. А тебе она приглянулась?
И выжидающе уставился на товарища. А вдруг и он ее увидел такой же, как и я? Да нет, конечно. Тогда бы и Вовка выглядел не лучше. И если у меня помутнение в мозгу не прояснится еще какое-то время, то хотя бы буду примерно знать, что у Алиски там — между головой и туфлями. Ну, разумеется, как это видит Владимир. А вкусы на женщин у нас с ним похожие.
Опять сам себя насмешил.
Где мы с Вовкой, а где женщины?
Небось любой бы девице обрадовались, которая хотя бы намекнула на свою готовность начать «тесные» отношения с кем-нибудь из нас.
— Да ты что! — сдавленно вскрикнул приятель, крепко сцепив ладони, будто пытаясь удержать ими свое разбушевавшееся либидо. — Она обалденная! Такие линии тела! Мягкие, волнующие, плавные… без углов… и насыщенные… в смысле выпирающие…
— Я твою точку зрения услышал, — усмехнулся я, радуясь, что у Алисы всё и везде в порядке. — Но должен тебе сообщить, что она вообще-то… моя!
— Да куда там! — недоверчиво хмыкнул Владимир. — Мне-то не ври. Предположим, ты как-то умудрился запудрить ей мозги… Хотя это невозможно. Но если гипотетически… Да когда бы ты успел, мы же практически постоянно вместе.