Рилан моргнула.
– И сколько раз ты попадал в карцер?
– Шесть.
Она распахнула глаза.
– За четыре месяца? Прямо достижение.
Свет внезапно включился, и несколько человек поприветствовали его возвращение одобрительными криками.
– Вот такая мы компания, – заметила Рилан с теплой улыбкой.
Хм.
Кайл помнил эту улыбку. Только ради нее одной он когда-то подошел в баре к совершенно незнакомой девушке. И нарвался на кучу острот.
– Ты собирался рассказать, как шесть раз попадал в карцер, – напомнила Рилан.
Кайл откинулся на сиденье, непринужденно раскинув руки по спинке.
– Кажется, сокамерники думали, будто богатенький компьютерный гик – легкая добыча. Время от времени мне приходилось их разубеждать.
Рилан что-то пометила в блокноте.
– Значит, ты не умеешь драться.
– Нет, драться-то я умею. Еще б меня на этом не ловили…
Поймав взгляд Рилан, Кайл невинно улыбнулся. Просто не мог удержаться – почему-то жутко хотелось подразнить серьезную Рилан Пирс в деловом костюме и с блокнотом.
– Какие-нибудь интересные случаи были? – спросила она.
– Однажды я кинул парню в лицо тарелку пюре.
Рилан изо всех сил постаралась не улыбнуться.
– А каково это – сидеть в тюрьме?
– Ты же обвинитель. Наверняка должна иметь какое-то представление.
Она кивнула.
– Хотелось бы услышать твое представление.
– А. Хочешь узнать, что я скажу на допросе.
– Именно.
Кайл задумался, с чего бы начать. Интересно, что Рилан первая напрямую спросила его о тюремном опыте, а не стала ходить вокруг да около, как родные и друзья.
– В основном чертовски скучно. Каждый день одно и то же. Подъем в пять, завтрак, потом ждешь в камере до переклички. Если прошел проверку – свободное время. В одиннадцать ланч, снова перекличка, снова свободное время. Сидишь до очередной переклички, в пять ужин, до девяти валяешь дурака, а потом – внезапно! – еще одна перекличка. В десять вырубают свет. Особо нечего записывать.
– А что по ночам?
Он пожал плечами.
– Ночи долгие. Холодные. Лежишь и думаешь обо всем на свете. – Кайл глотнул кофе, решив, что, пожалуй, больше не добавишь.
– Ты сказал, что у тебя случались стычки с сокамерниками. А с охраной?
– Никаких, кроме того, что они норовили засунуть меня в карцер за самооборону.
– Значит, ты недоволен их действиями?
Кайл понимал, куда она клонит – Рилан уже просчитывала возможные вопросы адвоката подсудимого.
– У меня нет зуба на охрану, советник. Я понимаю, что они просто выполняли свои обязанности.
– Хорошо, – кивнула Рилан. – Теперь расскажи о Куине.
– Куин – дело другое. Убогий сукин сын. Подожди, ты что, правда это записала?
– Да. И не стесняйся повторить это судье.
Кайл был рад, что она сама подняла эту тему. Может, Рилан и верила в свое дело – или умело притворялась, – но его терзали сомнения.
– Серьезно считаешь, что судья мне поверит?
– Конечно, – пожала плечами Рилан. – Я верю. – Дописав что-то в блокноте, она подняла глаза и поймала взгляд Кайла. – Что?
Да ничего. Ну сказала она, что верит ему. Просто слова.
– Ты задала кучу вопросов. Моя очередь.
– Прости, но это не так работает, – мило ответила Рилан.
– Именно так, советник, если хотите, чтобы я остался в этой кабинке, – так же мило парировал Кайл.
Она покачала головой.
– А ты такой же самоуверенный тип, что и девять лет назад.
– Ага. – Взгляд Кайла переместился на ее губы. – И мы оба помним, чем дело кончилось.
К его удивлению Рилан покраснела.
Так, так. Похоже, несгибаемую обвинительницу Пирс все-таки можно… взволновать.
Интересно.
Рилан быстро пришла в себя.
– Ладно. Что хотел узнать?
Кайл поразмыслил с чего начать. Пожалуй, с самой сути.
– Почему ты уехала из Сан-Франциско?
– А откуда ты узнал, что я там жила?
– Насколько, по десятибалльной шкале, ты взбесишься, если я скажу, что хакнул архив Министерства юстиции и поковырялся в твоей биографии? – Поймав убийственный взгляд Рилан, Кайл присвистнул. – Ладно… в топку пост-тюремный юмор. Расслабься, советник. Я тебя погуглил. Судя по всему, в Калифорнии у тебя неплохо все складывалось.
В глазах Рилан что-то мелькнуло.
– Решила сменить обстановку.
Так, тут точно что-то нечисто.
– И много человек купилось на эту отговорку?
– Конечно, много. Это же правда.
– Но не вся.
– Может, и не вся, – признала она с легкой улыбкой и снова взяла ручку. – Итак. Вернемся к твоим показаниям.