ОБРАЩЕНИЕ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА ЗА ПОМОЩЬЮ К ГУБЕРНАТОРУ ДЛЯ УСМИРЕНИЯ СМУТЫ ТЮРИ; ОТПРАВЛЕНИЕ ИМ ВОЙСКА НА НЕСЕФ И БЕГСТВО ТЮРИ
Да не останется скрытым, что, когда господство тюри и дерзость его воинов перешли границы, а все жители страды тайно или явно стремились к тюре, его величество, растерявшись от безвыходного положения, призвал к себе для совета из своих доброжелателей везира Шукур-бий-инака и Йа'куба-кушбеги и спросил об их мнении.
Упомянутые «убежища эмирской власти»[329] доложили: «С этими двоедушными людьми борьба против тюри повлечет [за собой] разрушение государства и принесет плоды стыда. [Уже] с момента возникновения мятежа тюри и волнений племен было ясно, что вся эта смута и мятеж поднялись для борьбы с христианами и причиной вражды к его величеству были его дружеские отношения с русскими. На самом деле [мятежники] — враги губернатора, они намеревались истребить христиан и /94а/ [сейчас] стремятся сокрушить их. Устранить их смуту губернатору более необходимо, чем нам. Поэтому нужно написать губернатору письмо и побудить его уничтожить мятеж. Конечно, губернатор, чтобы упрочить свое государство и усилить дружбу с его величеством, со всей душой согласится, направит на них часть своего войска с огнемечущими пушками и постарается рассеять упомянутых мятежников. А урон с обеих сторон будет на пользу Высокому Государству». Так они убедили [эмира].
Его величество направил губернатору письмо по поводу наказания тюри и каршинских племен, в котором писал: «Все волнения среди племен и раздоры с тюрей, ненависть и презрение их к Высокому Государству [Бухары] — из-за появления христиан, и [поэтому] после установления дружбы и мира между бухарским и христианским государствами [волнения] увеличились, и затушить пламя раздора невозможно без применения острого меча — [стихи:] О утренний ветерок, все это принес ты, — чтобы сохранить единение [между нами], необходимо Вам послать из [своего] войска отряд с пушками и снаряжением, чтобы уничтожить основы смуты тюри и племен».
Губернатор приложил к глазам палец согласия и тотчас же выделил десять тысяч испытанных, видавших битвы воинов с десятью /94б/ громоподобными и сеющими молнии пушками, направив их против тюри. Его величество также назначил десять тысяч бухарских воинов под командованием Тохтамыш-инака и огнемечущую артиллерию с Йа'кубом-кушбеги. Два войска с двух сторон направились в Карши.
Получив об этом известие, тюря и вожди племен впали в отчаяние, но, несмотря на это, они решили выступить на священную войну. По всеобщему призыву они собрались в Чартаке, построили на реке укрепления и приготовились к бою и сопротивлению.
Когда со стороны пустыни показалось христианское войско и стало приближаться к возвышенности Кунгур, недалеко от Чартака, и со стороны Кассана подошло также бухарское войско, [один] из отважных каршинских военачальников, Йулдаш-ишикакабаши, с двумя тысячами смелых бойцов выехал для сражения навстречу русским и, проявив усердие и храбрость, направил коней на ряды христиан. Так как регулярное христианское войско, кроме пушечных ядер и ружейных пуль, ничего другого не применяло [в бою], а узбеки привыкли к сражению на поле [брани], к мужественной борьбе, и не имели понятия о такой недостойной войне, [то] их отвага и смелость не дали ничего, кроме убитых и раненых, и они отступили.
Итак, одержав победу, войско христиан /95а/ подошло к Чартаку, сразу же открыло огонь и обстреляло из ружей и пушек людей, находящихся на укреплениях. Ружейные пули и пушечные ядра их из Чартака достигали Каршинского кургана. Много человек погибло, и у людей не осталось другого средства [к спасению], кроме бегства. Они вынуждены были укрыться за стенами кургана и в садах и покинули укрепления. Христианское войско одержало победу и захватило Чартак. У тюри заколебалась под ногами твердая почва, и он с несколькими своими военачальниками и с артиллерией направился из Чартака в Ханабад. В упомянутой местности, которая находится в одном фарсахе от Карши, он остановился и разбил лагерь. Христианское войско вошло в курган [Карши] и над воротами арка водрузило знамя победы, а базарные ряды и дома подвергло разграблению.
К этому времени из каршинского войска и вождей племен у стремени тюри осталось небольшое количество [людей]. Йа'куб-кушбеги довел до сведения каршинских военачальников и аксакалов [следующее]: «Ваше спасение — только в выдаче тюри. Сделайте как-нибудь так, чтобы схватить его, и освободите себя от когтей наказания и возмездия.». По этой причине вероломные каршинцы решили схватить тюрю. Договорившись между собой, /95б/ они прибыли с большим отрядом в Ханабад и с намерением захватить тюрю присоединились к войску тюри. [Однако] 'Омар-бек-бий-дадха юз[330], Худайар-ишикзкабаши мангыт и Алмас-бий с четырьмя тысячами пришлых бойцов, которые прибыли к стремени тюри со всех областей, находились на положении его собственного отряда и были беззаветно преданы ему, окружили тюрю, старались охранять и оберегать его и не подпускали каршинское войско близко к нему.
330
Юз — узбекский род, живший главным образом в долине Зеравшана, в окрестностях городов Ура-Тюбе и Джизака.