— Эй, — закричали внизу. — Мы сдаёмся!
Да ладно? Серьёзно? Четверо на одного, не ранены, с полными боекомплектами — и сдаётесь? Ага, так я и купился. Тихо-тихо ползу на локтях, пытаясь найти позицию, где меня не зажмут в клещи те двое, что где-то шарятся. Позиция не ищется, но надежды я не теряю.
— Мы выходим! Не стреляйте!
Вылетел и лязгнул о битый кирпич автомат, за ним второй. Бойцы осторожно выходят с поднятыми руками. Что творится?
Вторую пару я бы не увидел, их закрывала покорёженная и ржавая металлическая створка ворот, но они выдали себя, открыв огонь. Не по мне, я им тоже не виден, а по сдающимся товарищам. Один из них упал сразу, второй кинулся подбирать брошенный автомат, но поймал несколько пуль и покатился, пятная пыль кровью. Я за это время успел сделать два выстрела сквозь полотно двери — в одном из режимов винтовка подсвечивает живые тела через нетолстые препятствия, а воротина ржавая в кружево.
— Ты всех убил? — спросила Аннушка.
— Один раненый должен быть у машин и ещё по двум нет уверенности, — сказал я, помогая выбраться из подвала малорослой Криссе.
— И сколько их было?
— Одиннадцать плюс пилот.
— Завалил дюжину наёмников за полчаса и даже не ранен?
— Один должен быть жив. Лёгкий, в ногу. Может, расскажет что-то. А что мне их, уговаривать, что ли, было? Кто к нам с мечом придёт, тому сюрприз. Что ты так на меня смотришь?
— Ничего, — резко отвернулась Аннушка. — Забей.
Да блин, что опять не так-то?
Двое получивших сквозное в грудь всё-таки умерли, так что надежда оставалась только на того, что я ранил в ногу. По следам я легко определил, в какой броневик его погрузили, поэтому просто подошёл и постучал прикладом в борт:
— Выкинь оружие и сдавайся. Ты последний, больше никого нет.
Внутри раздался выстрел. Один. Я подождал продолжения, прислушался к чуйке и заглянул. Придурок просто застрелился.
— Извини, — сказал я Аннушке, — кажется, никто не хочет с нами беседовать.
— Да, в общем, и так всё понятно, — ответила она каким-то странным тоном.
— Слушай, — спросил я прямо, — если ты что-то про меня думаешь, лучше сразу скажи. Не надо как в прошлый раз себя накручивать. Доедем до Алины, отдам себя в руки самого красивого детектора лжи в Мультиверсуме, а пока придётся поверить на слово…
— Потом обсудим, ладно?
— Как скажешь, — не стал спорить я. — Дел, и правда, хватает.
Автобус мы превратили в полную рухлядь, сейчас с ним возится Крисса, и не будь она грёмлёнг, я бы сказал, что дело безнадёжное. Зато у нас есть три исправных броневика и один разбитый флаер. Одна из машин оснащена резонаторами, что принесло нам с Аннушкой два акка.
— Забирай, твои, — сказала она решительно.
— Да ладно? — удивился я. — Всегда ж пополам делили.
— В этот раз заслуга твоя.
— А в прошлый раз была твоя, так что не надо, — я вернул ей один из тяжёлых чёрных цилиндриков. — А то я начинаю думать, что ты хочешь от меня избавиться и готовишь отступные.
Девушка промолчала, и я снова напрягся. Что-то происходит, а я не понимаю, что. Не силён в отношениях. Акк взяла, сунула в карман, ничего не сказала.
Когда вернулись к автобусу, тот уже заработал, чадя повреждённым дизелем, так что я прям зауважал Криссу.
— Лучше не глушить, но куда-то доедем, — сказала девчонка устало, вытирая руки ветошью. — Если воду не забывать подливать.
Без стёкол, с дырками в кузове, но зато, в отличие от броневика, все влезают. Все оставшиеся — мы потеряли восьмерых. Крупнокалиберный пулемёт не оставил раненым шанса, все, кого зацепило, умерли. Остальные целы, хоть измотаны и подавлены.
— Ладно, грузимся, — скомандовал я. — Тут нам точно делать нечего.
— А ты крутой, — сказал Сеня задумчиво.
— В смысле?
— Был у меня друг, который стрелял как чёрт, но даже он бы не факт, что справился.
— Повезло. Их навели на беззащитных корректоров, они не ожидали сопротивления. Будь они готовы воевать всерьёз, я бы дюжину никак не завалил.
До мораториума ехали медленно, часто останавливаясь, чтобы долить воды в протекающий радиатор. Все мрачно молчали, даже болтливая Крисса. Я слушал чуйку, но она молчала тоже, и больше на нас никто не напал.
— Забавное местечко, — прокомментировал Сеня, когда мы покатились между пыльных заброшенных домов. — И насколько большая локаль?
— Без понятия, отстань, — огрызнулась Аннушка. — Некогда было осматривать достопримечательности, спешила спасать каких-то синеглазых придурков.