— Понял. Так вот, если я стану таким, как это повлияет на наши отношения?
— В смысле?
— Ты меня практически выгнала, потому что решила, что я могу стать для тебя более важен, чем случайный любовник, и тебе будет больно меня потерять. Эта хрень, — я встряхнул капсулу и посмотрел, как в прозрачном окошке тускло опалесцирует жидкость, — сделает меня более живучим. Я не умру от старости и вообще стану крепче. Это примирит тебя с тем, что я имею значение? Или, наоборот, сделает это значение чрезмерным, до невыносимости? Ты передумаешь меня бросать или бросишь ещё быстрее и дальше. Вот, собственно, в чём вопрос.
— Ты серьёзно, солдат? — Аннушка повернулась ко мне и посмотрела в глаза. — Охренеть. Ты серьёзно. Если я скажу, что брошу тебя, ты откажешься от вечной молодости… Что с тобой не так, солдат?
— Я тебя люблю. Так бросишь?
— Не знаю. Не думала об этом.
— Врёшь.
— Ладно, думала. Ничего не решила. Не знаю, как я поступлю, но то, примешь ты ихор или нет, на это не повлияет.
— Уверена?
— Абсолютно. Дело не в том, как долго ты проживёшь. Дело вообще не в тебе, а во мне. Это мои тараканы, мой клин и мой крест. Так что не парься. Показать, как открывается?
— Не надо, — я протянул ей капсулу.
— Не поняла.
— Отдай Донке. Ты ей обещала. Ты ей должна. И ей нужнее.
— Она рассказала, да?
— Про то, как вы пили на обочине Дороги? Да, рассказала. Ты ей торчишь желание. И это желание…
— Да знаю, знаю. Если бы я нашла ихор сама, то отдала бы ей, без вопросов. Но этот твой, я не могу им распоряжаться.
— Я же сказал, забирай.
— Но почему, солдат? Ты ведь пожалеешь. Обязательно.
— Однажды, если доживу, постарею и тогда я… Нет, не я. Тот старик. Он уже не будет мной. Ты сама говорила: разный возраст — разные люди. Так вот, он наверняка пожалеет, что я так поступил. Но мне плевать на того мерзкого старого хрыча и его будущие проблемы.
Глава 12
Гаражными путями
Вопрос наших отношений мы больше не поднимали. Собрали вещи, переоделись в походное, и всё это не молча, но сугубо по делу. Меня полностью устраивает — нефиг мотать друг другу нервы. Будет как будет. Вот моя бывшая никогда не могла вовремя остановиться со своим: «Нет, почему ты это сказал? А что ты имел в виду? Я вижу, ты чего-то не договариваешь! Нет, давай разберёмся, я хочу понять…» Обычно такое заканчивалось скандалом, потому что, даже вывернув меня наизнанку, она не могла успокоиться, продолжала искать недосказанное. Аннушка больше не требует от меня убраться ко всем чертям, и этого пока достаточно. Ей нужно время, и хорошо, что я буду рядом, потому что Мультиверсум стал каким-то особенно нетолерантным к синеглазкам.
Мы собрались, вышли, сели в побитый жизнью автобус и обнаружили, что он не заводится.
— Совсем озяб, — констатировал я, откинув крышку моторного отсека. — Я вообще не понимаю, как он сюда-то доехал.
— Давай Криссу попросим, — предложила Аннушка, — может, опять оживит. Нам только до «Чёрта» моего добраться…
Криссы в её комнате нет, монструозный баул с вещами тоже отсутствует. На столе записка: «Спасибо, дылды! Вы норм, не обижайтесь, но я так не могу. Всем пакедова, я сваливаю к тому деду очкастому. Если он и правда окажется Доктор Зло, буду агентом в тылу врага, но зато столько всего узнаю! Постараюсь о себе сообщать, если встретите папашу — наврите ему, чтобы не нервничал. Водогрей наладила, насос отрегулировала, плиту на кухне починила. Если будете ставить стиралку или ещё чего мощное, то проводку надо менять, эта дохлая. Сами как-нибудь. Спасибо за всякое, особенно за пиво и компанию. Не напрягайтесь, я везучая. Крисса».
— Свалила, балда, — констатировала Аннушка.
— Угу, — кивнул я, — девочка-колобок. От папы ушла, от мамы ушла, от нас ушла, от Текониса и подавно сбежит.
— Это может оказаться не так просто, но…
— Что?
— Она имеет право решать сама. Такой практики по артефактной механике, как у Лейха, нет вообще нигде. Он самый крутой. Девочка ему нужна, обижать он её не будет, условия предоставит такие, что нам и не снилось. И даже вечную молодость подарит, мы у него, поди, не последний ихор забрали. В обмен на вечную службу, правда, и безграничную лояльность — так ведь ничего не даётся даром. Если правда, что грёмлёнг созданы для механизмов предтеч, то для неё это круче секса. Видел, как она мораториум облизывала?