— Но… как? — спросил я удивлённо. — Я же не принимал этот ваш ихор!
— Сразу после приёма он активно выделяется вместе с телесными жидкостями, — ответила Аннушка. — Не такой эффективный, как чистый, но лучше, чем ничего. Прекрасно всасывается через слизистые при интимном контакте. Ты отказался в пользу Донки — она вернула тебе маленькую часть. Совсем небольшую — может быть, лет десять жизни. Но, согласись, отдать их какому-нибудь клановому было глупо. Чисто медицинская процедура, я же говорила. Ты дал то, что было нужно ей, она дала то, что было нужно тебе.
— Тогда почему ты злишься?
— Не знаю. Заткнись.
— Блин, — сказал я, пытаясь повернуться перед зеркалом так, чтобы свет попал в открытый рот. — Похоже, у меня режется новый зуб на месте выбитого.
— Аннушка, Аннушка! — Донка бежит к нам по улице, выпучив испуганные глаза под разноцветными очками. — Скажи, что так будет не всегда!
— Что именно? — устало спросила моя спутница.
— Водочка! Водочка не берёт! Пью-пью, а всё трезвенькая!
— Так будет не всегда.
— Правда-правда?
— Сейчас у тебя бешеный метаболизм, клеточное обновление. Можешь бензина стакан выпить, и ничего не случится. Я бы тебе сказала, но ты же всё равно не поверила бы на слово.
— Факт, — кивнула Донка расстроенно, — невозможно было удержаться и не насадить стакан. И хлоп — как водички выпила.
— Подожди недельку-другую. Постепенно процесс обновления завершится, эффективность нейтрализации ядов упадёт, и ты снова сможешь отравить себя этанолом. Правда, понадобится его гораздо больше.
— Фу, звучит как-то непразднично… Слушай, а если травушки? Травушки-муравушки?
— То же самое. Пойми, у тебя сейчас даже палец отрастёт, если отрезать.
— Ой, слушай, а девственность не вернётся?
— Нет.
— Уф, слава богу, я уж испугалась… Каждый раз нафиг надо…
Она вдруг осеклась, внимательно посмотрела на Аннушку и очень серьёзно спросила:
— Ты на меня сердишься? Я что-то сделала не так?
— Нет, дело не в тебе. Иди, веселись. У тебя впереди долгая жизнь, она сама себя не просрёт.
— Нет, постой, — Донка взяла её за руку. — Прости меня.
— Да за что, блин?
— Я не раздуплила просто. Я про всё забыла, как ихор увидела, вообще не думала ни о чём. А уж потом тем более думать не могла.
— О чём ты?
— У тебя с ним серьёзно, да? Я думала, что как всегда, а оно вон как… Я бы никогда, ты меня знаешь! Прости глупую Доночку! Не сердись!
— Донка, что ты несёшь! Заткнись!
— Всё, молчу-молчу. Доночка дурочка, Доночка ничего не понимает, разбирайтесь сами, а я пойду пожру, что ли, раз пить порожняк. Может, в новой жизни хоть жопу себе наем?
Она помахала нам ручкой и побежала обратно. Наверное, к клановым, там как раз, судя по запаху, обед готовят. Чёрт, я б тоже пожрал. Вроде только что завтракал, а уже готов повторить. Метаболизм, однако. Но вообще зря я, конечно, дал себя в это втравить. Новый зуб того не стоит. Хрен она мне эту ночь простит и забудет.
— Заткнись, солдат, — сказала Аннушка.
— Я молчу.
— Думаешь громко. Так что заткнись.
— Как скажешь.
— Заткнись уже!
Я сделал символический жест, как бы застёгивая рот на «молнию». Она покосилась на меня недовольно, вздохнула и сказала:
— Пошли к чёрту. То есть к «Чёрту». К машине моей. Дела сами себя не сделают.
Глава 16
Старый приятель
Собираемся молча. Я следую директиве «заткнуться» и ни о чём не спрашиваю, Аннушка то ли продолжает злиться, то ли просто не в настроении. Некоторое время раздумывал, взять ли с собой винтовку, ведь без акка от неё никакого толку нет. Решил взять — вдруг ещё один подвернётся? Пусть лежит за сиденьем на всякий случай. А не подвернётся — у Аннушки пулемёт есть. Правда, ПКТ с электроспуском, с рук не поработаешь. Похоже, когда стрелка нет, она его фиксирует и использует как курсовой.
— Караваны привезут топливо, заберём твой акк у Костлявой, — сжалилась Аннушка, глядя на мои терзания. — А пока перетопчешься. Мы ж так, чисто прогуляться.
— Можно спросить, куда?
— А если я скажу «нет»? Откажешься?
— Не откажусь. Мне пофиг куда, если с тобой.
— Не подлизывайся.
— И не думал. О, смотри, Костлявая чешет, легка на помине!