Дурниной заорала чуйка, и я скатился с площадки на долю секунды раньше, чем на неё приземлилось что-то тяжёлое. Я не разглядел что, потому что фонарик был выключен, а ночной прицел смотрел в другую сторону. Судя по тому, как вздрогнула цистерна и скрипнула платформа, штука неслабая.
— Что случилось? — Аннушка беспорядочно машет фонариком, больше мешая, чем помогая.
Я сверзился, к счастью, не на рельсы, — с высоты вагона переломал бы себе всё, — а на площадку ниже. Всего-то метра полтора пролетел, но жопу отбил — мама не горюй. Смягчить падение было нечем — берёг винтовку, из которой немедленно выпалил, не целясь, куда-то вверх в темноту. «Хлобысь!»
Оттуда донёсся неприятный низкий звук, нечто среднее между шипением и рычанием. Кажется, я во что-то попал.
«Хлобысь!» — прицел обозначил контур, и я пальнул сквозь цистерну. Она в ответ плюнула струйкой бензина. Вверху зашипело-зарычало активнее. К моему крайнему неудовольствию, аналогичные звуки послышались снизу.
«Ба-бах!», «Ба-бах!» — выстрелила во что-то Аннушка. Здесь становится совсем неуютно.
Полусвалился-полускатился вниз по железному трапу. Бидон заполнен чуть больше, чем наполовину.
— Чёрт с ним, хватит! Валим! — кричу Аннушке.
Она закрывает бидон, бензин хлещет во все стороны, хватается за ручку…
— Сука, тяжело!
Я хватаюсь за вторую — и правда, ёмкость литров на восемьдесят, веса в ней сейчас с полцентнера, а девушка хоть и спортивная, но лёгкая.
Дёргаем в разные стороны. Я — к тоннелю, по которому мы пришли, она — в противоположную.
— Ты куда тащишь, блин! — кричим друг на друга.
— Давай за мной, я знаю, что делаю! — заявляет Аннушка, и я киваю. Лично я понятия не имею. По тоннелю бежать далеко, а как потом поднять на поверхность бидон по узкой крутой лестнице, у меня ни единой идеи. Боли на адреналине не чувствую, но сомневаюсь, что купание в бензине пошло ноге на пользу.
Бежим к двери той кладовки, откуда она вытащила бидон. Меня таки хватает на этот рывок, причём, по пути я ещё стреляю, держа винтовку одной рукой, ориентируясь больше на интуицию, чем на прицел. Из темноты шипит-рычит. Аннушка размахивает пистолетом, но, к счастью, воздерживается — воздух густой от паров бензина и ещё какой-то вонючей и, судя по запаху, горючей дряни, которая течёт из простреленных мной цистерн. Под ногами хлюпает такая смесь всего, что я боюсь за ботинки. Когда стальная створка за нами захлопывается, я падаю на пол, едва не теряя сознание от боли. Нога всё.
— Сейчас, сейчас… — девушка гремит каким-то железом, — вот, не влезут. Ты как, солдат?
— Хреново, — признаюсь я. — Отбегался.
— Фигня, справимся.
В дверь что-то неприятно заскреблось. Я включил фонарик, посветил — створка толстая, изнутри штатный засов. Они-то не влезут, а мы?
— Тут есть второй выход, — пояснила Аннушка. — Я ж не дура. Спасибо, что доверился, объяснять было некогда.
— Своих идей у меня не было. Впрочем, к выходу мне теперь разве что ползти.
Культя полыхает огнём, смотреть, что с ней стало, совершенно не хочется.
— Спокойно, солдат, у меня полно идей. У меня всегда полно идей! — девушка бодра и спокойна, никакой паники. Поменяла магазин в пистолете и стоит себе, подбоченившись, в свете фонарика. Хороша чертовка.
В дверь заскреблось сильнее, я навёл на неё винтовку и выстрелил, пробив полотно насквозь. С той стороны зашипело-зарычало, зато перестало скрестись.
— Что это за хрень?
— Какие-то твари размером с большую собаку, — сказала Аннушка. — С очень большую. Лысые. Чёрные. Зубастые. Кажется. Я плохо разглядела.
— Интересно, что они жрут в те дни, когда никто не приходит за бензином? — риторически поинтересовался я.
— Может, друг друга? — оптимистично предположила девушка.
— Я не знаток биологии, но, кажется, это так не работает. Впрочем, плевать мне на их рацион, главное, чтобы он не пополнился нами. Ты говорила про идеи? Самое время их озвучить.
— Ну, пока они достаточно приблизительные, — призналась Аннушка. — Для начала я посмотрю, куда ведёт та дверь.
Она посветила на стальные воротца поменьше в задней части помещения.
— То есть ты не проверила это в прошлый раз, и там может быть тупик?
— Да, разумеется. Но я везучая.
— Надеюсь…
Осмотрелся. Мы находимся на небольшом складе, скорее всего, предназначенном для персонала, обслуживавшего пути. Домкраты, железки, пыльные ящики, дальше с пола не вижу, а вставать сил нет.
— Там коридор идёт вверх, — сказала Аннушка, вернувшись. — Куда — без понятия. Но это уже что-то. Пошли.