— Керт, ты знал? — спросила Аннушка.
— Это не то, о чём рассказывают брокеру, — пожал плечами тот. — О том, что глойти стали ходовым товаром у работорговцев, я, разумеется, слышал. Но о том, что их накачивают наркотой, — нет, даже слухов не было. Те, кто так делает, надо полагать, не хвастаются. За такие вещи даже рейдеры жопой на трубу натянут. А я говорил, что глойти надо создать профсоюз!
— Они для этого слишком бестолковые, — отмахнулась Аннушка, — и слишком много пьют.
— А можно Доночке теперь водочки? — спросила жалобно старуха. — Я уже всё рассказала…
— Нет. Нельзя. Ты нужна мне трезвой. Керт?
— Что, Аннушка?
— Срочно требуется машина. Любая, но лучше быстрая. Кто-нибудь на Терминале продаёт сейчас лишний транспорт?
— А где твой «Чёрт»?
— Застрял в одном мерзком срезе без топлива. Я его обязательно вытащу, но прямо сейчас времени нет. Так что?
— Три единицы на парковке у сервиса грёмлёнг.
— Пошли. Алина?
— Что, дорогая?
— Присмотри, чтобы Донка не накидалась.
— Я могу поместить её в автомедика на детокс. Это займёт час, но она будет чувствовать себя лучше.
— Прекрасная идея, спасибо. Мы пока решим вопрос с транспортом. Мой счёт выдержит ещё немного расходов?
— Если нет, я открою тебе кредит.
На парковке у сервиса машин хватает, но все они ждут ремонта. На продажу выставлен древний грузовик, похожий на ГАЗ-51, автобус КАВЗ с нестандартным капотом и лёгкая багги.
— Так себе тачки, — честно сказал Кройчек. — Тут хорошие никто не продаст. Оставляют мне на комиссию, что чинить невыгодно, а выбросить жалко. Нет, я их подшаманил немного, все на ходу. Если позарез нужны колёса, берите автобус, туда воткнули атмосферный дизель на три литра, вполне живой, хотя и прожорливый. Грузовик сам себя еле везёт, не знаю, где только нашли такую трахому, а бага… Ну, так-то она ездит, и даже шустро, но двигло — литровый воздушок. И полтора сидячих места.
— Нет, — покачала головой Аннушка, — это всё слишком тихоходное, кроме баги, а в неё мы не влезем. Ничего поприличнее нет?
— Извините, мадам, был бы счастлив помочь той самой Аннушке, но больше предложить нечего. У меня автосервис, а не автосалон.
— А вот твой протез готов, — переключился он на меня. — Я перепрессовал подшипники, они теперь закрытые, пыль так просто не попадёт. Но вообще, между нами, говно конструкция и материалы дешманские. Долго не протянет.
— Я знаю, спасибо.
— Возьми мою машину, — сказала Алина, когда мы вернулись в холл. — Она большая и быстрая.
— Блин, Алинка, не искушай, — ответила Аннушка. — Её будет слишком жалко, если что.
— Мне всё равно некуда ездить. Наши предприятия связаны сетью передачи данных, нет необходимости в физической логистике.
— Ты уверена? Мультиверсум — опасное место, машина может пострадать. Я же не расплачусь с тобой потом!
— Я не потребую с тебя денег.
— С чего это вдруг? — удивилась девушка. — Мы столько лет дружим, но я всегда платила за всё.
— Машина — моё личное имущество, — возразила Алина, — а не оборудование Терминала. Я предоставлю его тебе как подруга подруге, без экономических обязательств.
— Я даже не знаю, что сказать…
— Не надо ничего говорить. Я рада возможности сделать для тебя что-то бесплатно, ведь как хостес Терминала я вынуждена в первую очередь учитывать его бизнес-интересы.
— Спасибо, дорогая. Я это очень ценю. Ты — моя лучшая подруга, я тебя обожаю, — Аннушка обняла роботессу и поцеловала в твёрдые пластиковые губы.
Когда Алина открыла перед нами гараж, я только вздохнул в восхищении. Роскошный ретрокар в стиле старых «роллсов» — огромный, глянцевый, с массивным капотом и отдельными крыльями. Понимаю, почему Аннушка опасается, — тачка явно уникальная, скорее всего, второй такой нет во всём Мультиверсуме. А ещё это просто красиво.
— Алина, ты уверена, дорогая?
— Да, бери её, — кивнула кибердевушка. — Постарайся вернуть, но, если не выйдет, ничего страшного. Ты мне дороже любой машины.
Донка после терапии в автодокторе выглядит бодрее, хотя сама она явно предпочла бы выпить.
— Аннушка, куда ты тащишь старенькую глупенькую меня?
— Мне нужно, чтобы ты показала маршрут, по которому Мирон везёт беженцев.
— Мирон злой, — вздохнула старуха, — он убьёт бедную Доночку. И тебя убьёт.
— Если бы меня было просто убить, я бы сейчас с тобой не разговаривала.