ЯШКА: Он с какой улицы?
ГЕНКА: С улицы Чехова... Владик... Он недавно с отцом приехал. Отец - инженер на судоверфи.
ШУРИК: Ты Гена возьми у меня бумагу. Надо ему сделать новый "конверт".
ГЕНКА: Само собой...
ИЛЬКА: И голубятникам сказать, что б его не трогали. Надо всё же совесть иметь.
ГЕНКА: И так не тронут. Без катапульты на такую высоту закидушку не бросишь.
ЯШКА: Я что то не понимаю. Если он не видит, как у него получается, что выше всех? Как он научился так строить?
ШУРИК: Да в самом деле.
ГЕНКА: Я спрашивал. Когда его домой провожал, мы маленько поговорили... Он говорит, что сам не знает, как научился строить. Наощупь как-то.
ШУРИК: Ну, это понятно. А как запускает
ГЕНКА: Он говорит, что ветер чуствует. Он лицом стоит к той стороне, где ветер.
ИЛЬКА: Как это? Спиной к змею?
ГЕНКА: Ему всё равно, он же змея не видит. Зато - лицом к ветру... А змей он через нитку чуствует. Пальцами и плечом.
ИЛЬКА: Как это - плечом?
ГЕНКА: Ну вот, смотри... (подвинулся к Ильке, согнул ему руку, сжал пальцы). Вот будто ты держишь катушку в кулаке. А нитка сюда, через плечо идёт. А другой рукой он её как струну трогает...
ШУРИК: Как нерв...
Генка осторожно приложил пальцы к тоненькой Илькиной ключице.
ГЕНКА (тихо и осторожно, словно боясь, что там, далеко, Владику станет больно): У него вот здесь рубец от нитки)...
Утро следующего дня. Генка на подоконнике укладывает в стопку учебник английского языка, тетрадь и свёрнутую по формату книги бумагу. Сложил приготовился выскочить в окошко.
МАТЬ: Двери для тебя нет?.. Ты куда это с утра? У вас занятия с двенадцати.
ГЕНКА: Сегодня с девяти. Я пошёл.
И выпрыгнул в окно.
Во дворе он оглянулся на крыльцо, на окна: не следят ли мать и бабушка. Подошел к поленнице и мстительно запихал учебник с тетрадью в щель между забором и дровами.
Через несколько минут Генка подошел к калитке Владика. Калитка была заперта. генка нерешительно потолкал, посмотрел на окна и - делать нечего - погремел кольцом.
Калитка распахнулась, появился Владик. И опять Генка увидел его напряжонное, беспокойное лицо.
ГЕНКА (торопливо, что бы Владик сразу понял, кто пришел): Вот, я принёс бумагу.
Владик улыбнулся обрадованно и чуть растерянно.
ВЛАДИК: Здравсвуй! Ты проходи. Калитку не захлопывай, ладно? Может быть скоро папа придёт. А калитку захлопнеш - сразу щеколда запирается. Каждый раз ходить, открывать... Это тётка наша придумала такую автоматику. Воров боится, что ли...
ГЕНКА (уловив в тоне Владика явное осуждение в адрес тётки): Она придумала а ты открываешь?
ВЛАДИК: Она уехала, на целых две недели. Мы с папой вдвоём хозяйничаем... Ну, пошли?
ГЕНКА: Пошли.
Владик зашагал в впереди - по узкому тротуарчику, ведущему через двор к сараю. Лёгонький и тонкий, он шёл, безошибочно ступая по узким доскам.
ГЕНКА: Бумага помятая немного. Придётся намочить, что бы расправилась.
ВЛАДИК: Намочить? Разве она не порвётся?
ГЕНКА: Если аккуратно, не порвётся. Ещё лучше натянется, когда высохнет. Ну, вместе сделаем...
ВЛАДИК (обрадовано): Правда, вместе? Ты не торопишся?
ГЕНКА (с легкой досадой): Куда мне торопится...
ВЛАДИК: Ну, мало ли... У каждого человека всякие дела есть.
ГЕНКА: Что там мои дела. По сравнению...
Он хотел сказать "посравнению с твоей бедой", Но спохватился и махнул рукой.
Владик подошел к сараю и точным ударом ноги распахнул дверь.
Помещение было прорезано тонкими лучами. По углам громоздились сломаные стулья и разная рухлядь. У двери на чурбаке стояли слесарные тиски.
На стене висел велосипед.
ВЛАДИК: Ты подождёш минутку? Я тут винт для наушника ищу... Ты садись.
Сам он присел на корочки перед большой картонной коробкой.
ГЕНКА: Какой винт? Давай помогу.
ВЛАДИК: Я сам. Ты тут не разберёшся в моём хозяйстве.
И правда, погремев железками, он вытащил из гвоздей и мотков проволоки болтик с гайкой. Взял со старого стула наушники с тонкой металической дужкой. Один наушник едва держался, и стал его привинчивать. Винт входил в гнездо туго. Владик закусил губу, низко наклонил голову.
Генка стоял рядом и мучился. Ему ничего не стоило закрепить наушник, но он не решался вмешатся.
ГЕНКА: Зачем тебе наушники?
ВЛАДИК: Нам с папой, для телевизора. Вечером, если громкий звук, тётка ругается. А наушники включишь - и хорошо...
ГЕНКА: К телевизору а как...
Он тут же замолчал и треснул себя кулаком по лбу. Но Владик уже понял. Он не обиделся.
ВЛАДИК: Конечно, что на экране, я не вижу. Папа расказывает. Да и по словам можно догадатся, если кино... Мне телевизор и радио вместо газет и книжек...
ГЕНКА (пытаясь сгладить неловкость): Я хотел... телевизор какой? Какая марка?
ВЛАДИК: Да старенький, "Рекорд". Есть ещё новый, но у тётки в комнате.
ГЕНКА: Ничего, что старый. Старые иногда даже лучше... А хочеш, я Шурке Черемховскому скажу, он тебе пульт сделает для дистанционного управления. Лежишь в кровати и телевизор регулируешь!
ВЛАДИК: У нас есть. Папа сделал. Он всё, что хочешь, может сделать.
ГЕНКА: Он у тебя кто?
ВЛАДИК: Инженер... Понимаешь, он такой инженер - по оборудованью. Его специально на сдешнюю судоверфь перевели, там новый цех пускать должны. Вот он там и хозяйничает. И ругается.
ГЕНКА: Почему?
ВЛАДИК: Ну, он объяснял... Что-то не так построили, станки не размещаются. Он даже по вечерам работает, считает что-то. Всё равно построит, как надо.
ГЕНКА: А у меня отец тоже инженер. Только по лесной промышленности. Всё ездит, ездит.
ВЛАДИК: А мы в Воронеже жили... (он пошатал наушник). Крепко держится... Ну, пойдём? Бумагу мочить.
ГЕНКА: Сначала же её на каркас наклеивают. Неужели ты про это не знаешь?
ВЛАДИК: Нет, не слыхал.
ГЕНКА: А такие змеи делаешь. Выше всех стоят.
ВЛАДИК (нерешительно): А правда?.. Выше, чем у вас?
ГЕНКА (виновато): Конечно... Потому и сбили. Не знали ведь, что ты... Ну, в общем думали, что дразнишся... Теперь твой змей никто не тронет, даже голубятники.
Они остановились в дверях сарая.
ВЛАДИК: А сегодня, сейчас вот... ваши летают?
ГЕНКА (посмотрел в небо): Есть... Вон "Шмель" Яшки Ворбья. Да не шмель он, а корова неуклюжая... "Битанго" Антошки Калинова. "Василёк". Это уж девчёнки придумали... А вон "Желтый щит" поднимается... (он посмотрел на Владькино напряжонное лицо, спохватился): Ну, пошли! А как твой "конверт" назовём? Надо, что бы имя было и позывные.
ВЛАДИК: Можно "Фрегат"?
ГЕНКА: Конечно, можно. Хорошее имя... Значит, он опять белый будет, как парус?
ВЛАДИК: А бумага белая?
ГЕНКА: Конечно.
Владик шагнул во двор. Генка, выходя за ним, крутнул у висящего рядом с дверью велосипеда колесо. Оно завертелось с лёгким треском.
ВЛАДИК (тут же оглянувшись на звук): Хорошая машина. Лёгонький на ходу, сам едет... А у тебя есть?
ГЕНКА: Обещали купить... В этом году уж не купят.
ВЛАДИК: Если хочеш, бери, катайся.
ГЕНКА (не сдержав радости): Можно? А твой отец не заругает?
ВЛАДИК: Что ты! Он ничего не скажет. Он всё равно не ездит, это же мой велосипед.
ГЕНКА: Твой?!
Он тут же прикусил язык.
ВЛАДИК: Не веришь? А знаешь как я на нем гонял, когда в Воронеже жили! Там вокруг двора асфальтовая дорожка была, я на ней каждый поворот знал.
ГЕНКА: Да я верю.
ВЛАДИК: Я ночью катался, когда никого нет... Мне-то всё равно... Только один раз на какого-то пьяницу налетел. Вот.
Он подтянул штанину и ткнул пальцем в белый рубец у колена.
ВЛАДИК: Даже зашивали. А ты не веришь.
ГЕНКА: Да ты что! Верю я! Только... отец-то тебе разрешал?
ВЛАДИК: Он разрешал. Он меня сам учил... И ходить учил так, что бы незаметно было, что я не вижу.
Он поправил штанину, распрямился. И вдруг забеспокоился.
ВЛАДИК: Ой, надоел тебе, наверно, мой разговор? Я тут всё один да один. И вдруг ты пришел...
ГЕНКА: А я ещё... можно приду?