ВЛАДИК: Никому. (он сказал это, но мысли его по-прежнему были о своей мечте): Гена... А вот ты как думаешь? Получится это у меня, если на станции... Или на зимовке? Если я изо всех сил?
В его голосе вдруг прозвучало такое беспокойство, что у генки холодок пробежал по спине.
ГЕНКА: Получится. У тебя всё получится.
В небе стояли пёстрые "конверты". Жарило солнце. Генка натянул просохшую одежду и сел рядом с Владиком у чердачного окна. Владик поднял лицо.
ВЛАДИК: Сейчас сколько змеев в небе?
ГЕНКА: Три... Пять, шесть... Шесть. Вон Яшкин "Шмель" опять выкарабкался.
ВЛАДИК: А трещотки у трёх, да? Я слышу.
ГЕНКА: Я не знаю. Не разберу.
ВЛАДИК (упрямо и весело): А я слышу. У трёх... А в переулке футбол гоняют, по мячу бъют.
ГЕНКА: Это, наверно, Ковалёвы. Голубятники.
ВЛАДИК: А кто-то на пианино играет, на другой улице... А вон папа идёт! (он вскочил).
ГЕНКА: Где?
ВЛАДИК: Не знаю. Далеко ещё. (Помолчал). А сейчас уже близко... Вот он!
Звякнула калитка, вошёл Иван Сергеевич. Сразу же увидел на крыше ребят, остановился, поднял голову.
ВЛАДИК: Папа!
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: А, верхолазы! Здравсвуйте.
ГЕНКА: Здрасте...
ВЛАДИК: А ты почему так рано с работы?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Прогнали. Велели отдыхать два дня.
ВЛАДИК: Ну и правильно... (особым голосом): Папа...
Иван Сергеевич торопливо подошел.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Ну?
ВЛАДИК: Ты готов?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Давай!
ВЛАДИК: Держи!
И он ласточкой сиганул с крыши в руки отцу.
Генка тихо охнул и качнулся вперёд. Но Иван Сергеевич уже осторожно ставил Владика на землю.
Генка вспомнил своего отца. Как он уехал. Какая-то смесь обиды и зависти качнула его вперёд. Не думая, Генка шагнул к краю и тоже прыгнул.
Ноги скользнули по доскам тротуара. Он упал, ударившись локтем, но тут же сел, пряча за улыбкой боль. Иван Сергеевич поспешно нагнулся за ним.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Жив?
ГЕНКА: Жив...
ИВАН СЕГЕЕВИЧ: Ну надо же догадатся! Тут ведь дело не простое. У нас с Владиком всё рассчитано, а ты сразу - бултых!
ВЛАДИК: Папа, это Гена!
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Да я уже понял.
ГЕНКА (с какой-то отчаянной решительностью, хотя чувствует, что говорит не то): А вы вовсе и не похожи на инженера. Я думал, что вы не такой.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ (с улыбкой): Да уж какой есть.
ГЕНКА (пряча влажные глаза): У меня отец тоже инженер. Тоже не похож... Наверно, все настоящие инженеры не похожи на инженеров.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: А это мысль... Ну, вставай (поднял Генку). Сейчас сварим суп, поджарим картошку, будем обедать.
ГЕНКА: Спасибо, я пойду. Мне ещё... дома надо.
ВЛАДИК (встревоженно): А когда придёшь?
ГЕНКА: Завтра. Завтра утром... можно?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Что за вопрос! Да хоть на рассвете!
ВЛАДИК: Ты нас разбудить не бойся, мы с петухами встаём.
Утро следующего дня. Вместе с Генкой к Владику отправился Илька. Он шёл слегка присмеревший, в новой рубашке и даже причёсанный: в гости всё-таки.
ГЕНКА: Ты там только не скачи, как горный козёл по кручам.
ИЛЬКА (коротко): Не буду.
ГЕНКА: Да не вздумай болтать... про это... Ну, про мой английский.
ИЛЬКА: Не вздумаю, вот увидишь!
ГЕНКА (рассердившись): Я тебе дам "увидишь"! Ты эту привычку брось, если хочешь туда пойти. Вообще такие слова забудь "увидишь", "посмотри", "ты что, ослеп"! Понял!
ИЛЬКА: Понял, конечно.
ГЕНКА: Да, ещё... Не вздумай, его о матери спрашивать.
ИЛЬКА (тихо): А где она?
ГЕНКА: Откуда я знаю? Они вдвоём с отцом живут.
ИЛЬКА: Умурла, значит... Я не буду. У нас, когда папа погиб, тоже...
Генка глянул на погрусневшего Ильку, ему стало неловко за свою суровость. Он слегка притянул к себе малыша за плечо.
ГЕНКА: Ладно. Это я так. Чтоб Владьке обидно не сделалось...
В доме их встретил Иван Сергеевич.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: А, появились! Ну и молодцы. А то мы с Владиком уже заскучали. Проходите... Как зовут эту незнакомую личность?
Владик сидел на шкафу, что-то искал среди рулонов чертёжной бумаги.
ВЛАДИК: Проходите! Там Илька, да? Папа, это Илька, я тебе говорил!
Иван Сергеевич весело взял за ладошки Ильку, сел на табурет, поставил перед собой малыша - чем-то неуловимо похожего на Владика, такого же темноволосого и худенького.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Значит Илька? Илья-пророк, громовержец. А я Иван Сергеевич. Можно и проще - дядя Ваня.
ИЛЬКА: Лучше уж Иван сергеевич. У нас сосед есть дядя Ваня, такой пьяница! Жена каждую суботу его из канавы домой на тачке возит...
Генка закашлялся и довольно крепко хлопнул Ильку между лопаток. Владик зашёлся от хохота и даже ногами заколотил по дверце шкафа.
Генка виновато посмотрел на Ивана Сергеевича: что возьмёшь с такого болтуна?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ (сквозь смех): Илька, это не я... Меня на тачке ни разу не возили, чесное слово... Эй, Владик! Сейчас сыграешь со шкафа. Ты что там делаешь?
ВЛАДИК: Клей искал. Вот он! (Он прыгнул со шкафа). Это чтобы трещотку делать. Я ещё никогда с трещёткой змей не пускал.
ИЛЬКА: Трещётку надо из ватмана далать.
ВЛАДИК: У меня есть. Пошли на крыльцо. Змей уже высох. Знаете, как звенит! Илька, пошли.
Он, лишь на миг прислушавшись, безошибочно определил, где Илька, взял его за локоть.
И втроём они двинулиь к выходу.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Гена! Постой минутку, помоги шкаф отодвинуть. Владька за него мои чертежи завалил, достать надо.
ВЛАДИК: Я завалил? Это старые чертежи, они там целую неделю валяются. Дай, я сам отодвину!
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Иди - иди, вояка...
Они остались с Генкой вдвоём. Легко отодвинули от стены, видимо, полупустой шкаф. Иван Сергеевич отряхнул пыль с ватманских трубок. Повернулся к Генке и глянул без обычной усмешки.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Ну как?
ГЕНКА (растерянно и настороженно):Что?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Ну, вообще... Как дела у вас? Как мой Владик?
ГЕНКА: А что... Всё в порядке.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Значит, не хуже других?
ГЕНКА: Чем он хуже... Он даже... Вон какого змея построил, лучше всех. И вообще он...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Знаешь, Гена, эти дни он ходит, будто сплошной праздник у него. И всё про тебя расказывает.
ГЕНКА: Чего про меня расказывать...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Да так... Худо ведь одному. А тут ты появился. Сегодня вот ещё Илюшку привёл. Для него это радость такая... Боится только.
ГЕНКА (удивлённо): Чего?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Боится. Вдруг ты походишь и бросишь.
ГЕНКА (резковато от смущения): С чего это я забуду?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Как-то не везло ему на друзей. Ребят вокруг много было, а всё сторонились. Стеснялись, что ли... Или жалели слишком. Ты его не жалей.
ГЕНКА: Его пожалеешь!
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ (кивнул): Не любит... Мы оба не любим. Вдвоём вот живём, ничего... Ты его о матери не спрашивал?
ГЕНКА: Нет... (И решив одним ударом покончить с мучительным вопросом): Она умерла?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Разные бывают люди, Гена... Ушла она от нас. Ещё до того, как эта беда случилась с Владькой...
ГЕНКА: Беда? А разве...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Думаешь, он слепой родился? Нет, это случай. На берегу были брёвна свалены, под них котёнок забрался. Вот ребята и полезли выручать. И Владька. Три года было, а туда же... Ну, раскатились брёвна. Кому руки, ноги поламало, а он ударился затылком - и вот... Пока надежда была, пока по больницам таскали, я молчал. Потом написал ей. Она сперва отвечала: мол, приеду скоро. Потом писать перестала... Может, это я зря говорю тебе, ну да ладно. Чтобы знал. Владик про это не скажет... Давай-ка придвинем.
Они придвинули шкаф. Генка не знал, можно ли теперь уйти. Переминался на месте.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Ну, беги. Сооружайте свой космолёт. А я завтраком займусь.
Генка вышел на крыльцо и увидел, что его друзья даже думать забыли про змея. Они веселились вовсю: Перекинули через опрокинутую бочку доску и устроили качели. По очереди они взлетали над забором.