1970.12 Флаг отхода. [Рассказ]. Худ. С.Киприн. С. 24–29
1971.4 Баркентина с именем звезды. [Повесть]. Рис. автора. С. 12–33
1973.11,12 Летчик для Особых Поручений. [Повесть]. Худ. Е.Стерлигова
1977.12 В ночь большого прилива. [Повесть (ч.2 трилогии "В ночь большого прилива")]. Худ. Е.Стерлигова. С. 19–48.
1978.9 Вечный жемчуг. [Повесть (ч.3 трилогии "В ночь большого прилива")]. Худ. Е.Стерлигова. С. 30–61
1981.1–3 Дети синего фламинго. [Повесть]. Худ. Е.Стерлигова
Голубятня на желтой поляне. [Роман-трилогия]. Худ. Е.Стерлигова.
1983.3–5 ч.1. Голубятня на желтой поляне. (В книжном варианте — "Голубятня в Орехове").
1984.1,2 ч.2. Праздник лета в Старогорске.
1985.1,2 ч.3. Мальчик и ящерка.
1986.6,7 Тополиная рубашка. [Повесть]. Худ. Е.Стерлигова.
Острова и капитаны. [Роман в 3-х книгах]. Худ. Е.Стерлигова,
1987.5–8 кн.1. Хронометр (Остров Святой Елены).(В N 5 худ. Е.Охотников).
1988.4–6 кн.2. Граната (Остров капитана Гая).
1988.11,12 кн.3. Наследники.
1989.3–6 (Путь в архипелаге).
1990.8-10 Крик петуха. [Повесть из цикла "В глубине Великого Кристалла"]. Худ. Е.Стерлигова
1991.6–8 Белый шарик Матроса Вильсона. [Повесть из цикла "В глубине Великого Кристалла"]. Худ. Е.Стерлигова
1992.1–3 Лоцман. [Повесть из цикла "В глубине Великого Кристалла"]. Худ. П.Крапивин
1993.4,5–6,1994.3,4,5–6 Бронзовый мальчик. [Роман]. Худ. Е.Стерлигова
Честное слово (Екатеринбург)
1993.1–1 °Cеребристое дерево с поющим котом. [Повесть-сказка]. Рис. автора
Читатель и жизнь (Екатеринбург. Издание обл. правления общества любителей книги и свердл. книготорга)
1989.2 Крик петуха. [Отрывок из повести]. Вступление С.Казанцева. С.2
Юношеская газета (Москва)
1993.3(13)-24(34),1(35)-4(38) Синий город на Садовой. [Повесть]. Рис. Е.Медведева (В нумерации дикая путаница и ошибки. Часто перепутаны и повторяются рисунки. — Примечание В.К.)
Юный ленинец (Киев. Орган ЦК ЛКСМ Украины и республ. совета всесоюзной пионерской организации)
1964.1 января Планшет. [Рассказ]
1965.8 января Айсберги проплывают рядом. [Рассказ]
* * *
Евгений Савин (г. Калуга)
Стереотипы восприятия произведений Крапивина.
Есть два основных стереотипа, с помощью которых не очень добросовестные критики оценивают прозу В.Крапивина. Первый — у Крапивина всегда существует четкое противопоставление "ребенок взрослый", которое выступает в качестве "основного конфликта".
При этом дети у писателя чаще всего выступают как «хорошие», а взрослые — как «плохие». Второй стереотип — бесконечные самоповторы В.П. "Каждый раз Крапивин пишет одну и ту же вещь, где герои и главный конфликт до блеска отполированы от многократного употребления" (Р.Арбитман, "Лит. газета", 16.12.92, с.4). В любых стереотипах так или иначе отражено то, что действительно имеет место. Поэтому их весьма трудно разрушить. Хуже всего то, что это разрушение выступает как простое отрицание. В ответ на утверждение, выражаемое в первом стереотипе, говорят: "Неправда, у Крапивина более чем достаточно и положительных героев-взрослых, есть и хорошие учителя, родители…" Это так, но этим утверждением мы отрицаем и то рациональное, что содержится в первом стереотипе.
Цель этой заметки — попробовать выявить, что, в действительности, представляет из себя оппозиция "взрослые — дети" у В.П.К. Наш основной тезис — у Крапивина действительно можно четко наметить два плана героев, два «мира», две «реальности». Если угодно, их можно обозначить как "мир детей" и "мир взрослых". Специфика взаимоотношений этих двух «миров» состоит в том, что "мир взрослых" не имеет автономного существования, не существует вне, не существует без "мира детей". Его можно обозначить как "не-мир детей", то есть то, что не является "миром детей". Взрослый появляется у Крапивина лишь постольку, поскольку он так или иначе оценен, отмечен в сознании ребенка. Его просто не существует вне этого сознания. Действительно, центр повествования располагается у Крапивина в "мире детей", а "мир взрослых" выступает лишь как нечто неопределенное, или, наоборот, враждебное. "Мир взрослых" есть то, что находится за "миром детей", следовательно, его функция есть полагание границ "мира детей". Но, в действительности, "мир детей" у В.К. сам полагает себе границы, поэтому и "мир взрослых" определяется лишь в отношении к детям. "Мир детей" закрыт для взрослого. Последний входит в него только с определенной оценкой, заданной ребенком. Более того, он и существует благодаря этой оценке. Нередко он и есть эта оценка в персонализованном, материализованном виде. В силу этого характера взаимоотношений между «мирами» особый характер носят и отношения по линии "ребенок — взрослый".