Подобно тому, как утро сменяет ночь, изменялся химический состав моего черствого ума… Почему мои руки становились слабыми? Я не мог объяснить себе, но они упали, а глаза мои вконец ослепли. Невидимое дыхание пробежалась по затылку и щекочущие мурашки спустились к пяткам… Тот одинокий прагматичный зверь, которого я воспитал в себе, спрятал свои клыки и жалобно заскулил. Невозможно было представить того мучения, которое я испытал… Невозможно понять всего спектра тех эмоций, которые тут же свалились на меня… В такие минуты не думаешь, а только лишь сожалеешь. Я – древоподобное бесстыдное существо, а Джо Картер – мое жалкое имя.
14
От беспорядочных поисков самого себя в оттенках абстракции меня избавил стук в мою входную дверь. Я сразу понял, что стряслось – Тетушка Маргарет, мягкотелая дряблая старушка, проживающая по соседству, услышала непонятные звуки в моей квартире и решила проведать, уж не вернулся ли тот самый застенчивый юноша с темным прошлым. Я поглядел в глазок и догадки мои подтвердились. Сжимая тросточку в левой руке, стояла она, одинокая и простодушная.
– Здравствуйте, – протянул я ей, жестом приглашая в гости. – Давно мы с вами не виделись.
– Ох! – прокряхтела она. – А я уж думала, что мы не встретимся больше. Кхе-кхе. Где же ты пропадал, внучок?
– Даже не знаю, что сказать. Слишком много всего случилось за последнее время. Но вы не переживайте – я здоров и телом, и духом, и вам не о чем беспокоиться.
Скребя ступнями, она прошла на кухню и, как обычно это бывало, уселась возле окна. На ее лице покоился слабый намек на улыбку. Подумать только – всю свою жизнь прожить в одиночестве! Ни детей, ни мужа, одни только мысли о том как могло бы быть, если бы в юношестве, когда-то в прошлом, она поступила бы по-другому.
– Не обращайте внимания не беспорядок, меня долго не было, а приглядеть за моим старьем некому. Налить вам чай?
Только сейчас до меня дошло. Если бы не Кейт, я был бы как Тетушка Маргарет. Одинокой и покинутый всеми. Она стояла подле меня, будто тень неосуществимого будущего. Моего собственного.
– Ох, нет, спасибо… – вяло возразила старушка. – Очень уж я беспокоилась о тебе. Многие месяцы тишина и тут вернулся! Ну вот и подумала, уж не грабители залезли через окно? Как же славно, что все хорошо…
Ее бесцветные глаза, поседевшие за пару с клочками волос, что остались от ее пышной в прошлом прически, были опущены вниз, но глядели они не на пол. Они впивались не видящими мир зрачками в годы прожитой жизни, призма многолетнего одиночества была одета на них. Если бы не я, к кому бы она ходила в гости? Её стертые суставы сгибались с трудом, казалось, что я слышу их слабое потрескивание – трение двух огрубевших тел друг о друга.
– Поэтому вы наведались в такой поздний час? Я не разбудил вас?
– Разбудить старуху! – сказала она. – Да что ты! Это дело обыденное… Мой сон слабый и никуда не годный. Я можно сказать не сплю, а только лишь лежу с закрытыми глазами и вижу сны из того, что произошло со мной сегодня. Жизнь моя давно уже опустела… А ты часом не захворал? Вид у тебя совсем уж печальный.
Пуститься в сопли и рассказать ей обо всем, что приключилось со мной или с гордостью промолчать? Она все равно ничего не поймет, так что все, что я могу ей рассказать, – бессмысленный трепет. Старушке не с кем поболтать, вот она и приковыляла.
– Все прекрасно! – ответил я весело. – У меня были небольшие дела в паре кварталов отсюда, вот и пришлось какое-то время жить у своей подруги.
– У той самой Кейт? Как она? Ох, как было бы славно, если бы вы полюбили друг друга… С годами начинаешь понимать, что иногда стоило быть сильным. Вовремя остановить поток наплывающих мыслей – великий дар…
– Да… – ответил я сухо.
Ее глаза блеснули светом луны.
– … Многие люди не способны принимать решения. Как и я когда-то… Но скажу тебе так – не бойся совершать ошибки…
Она подняла обреченные глаза и они снова блеснули, но в этот раз я заметил в них что-то необычное. Словно не отражение пробежало в них, а искры всколыхнулась из самых потайных уголков души. Они изменили ее. Нет! Не может этого быть! В тот самый момент, когда они блеснули, я был уверен, что они поменяли цвет. Мимолетная вспышка проникла в них и они обрели красноватый оттенок… Я насторожился, начал копаться в этих событиях и искать неладное.
– Я ведь знаю о чем ты думаешь… Я сама когда-то была такой же…
Кейт. Откуда она знает ее имя? Я не настолько близок с этой старухой, чтобы раскрывать ей все подробности. Может быть, это снова он? Тот, кто был в облике Дядюшки Генри? Тогда к чем весь этот театр?
Сохраняя внешнее спокойствие, я начал искать способ бежать из этой квартиры.