— Идем, идем, — отозвался Алеша и, быстро вырулив из-за деревьев, запрыгнул на плот, мерно покачивающийся на воде.
— Друзья, я предлагаю отметить наше отправление, которое является новой вехой нашего пребывания на этом таинственном острове, — сказал Саша, вытаскивая из-за спины руку. — Максимум удовольствия! И пусть наше путешествие принесет нам такое же удовольствие, какое мы получим, поедая это вкусное мороженое.
Спустя некоторое время, когда все восторги, наконец-то, улеглись, плот находился уже достаточно далеко от берега. Течение реки было слишком медленным, чтобы существенно влиять на переправу. Никита стоял на корме, братья по бокам. В руках у каждого мальчика были длинные шесты. Настя сидела в центре всего сооружения рядом со сваленными в кучу вещами и ласково поглаживала голову обезьянки. Малыш испуганно озирался вокруг, больно вцепившись в плечо девочки.
— Ну вот, раз боишься, надо было и оставаться на берегу, — укоризненно говорила она незадачливому мореходу. — Тебя, поди, и родственники потеряли. Ты что, так и собираешься сидеть на мне до окончания плавания?
Приближаясь к середине реки, ребята почувствовали, что их все сильнее сносит вниз по течению. С трудом оторвав от себя перепуганное животное, Настя, тоже вооружившись длинным шестом, встала на помощь мальчикам. Оставленный без присмотра Малыш заметался по плоту, заверещал и с перепугу запрыгнул Насте на спину. Не ожидавшая этого, девочка покачнулась и шагнула вперед. Алеша бросился к ней. Плот резко накренился, и Настя, не удержавшись на ногах, с криком рухнула в воду. Алеша прыгнул ей на выручку. Как только он нырнул, плот выровнялся.
Когда всех утопающих удалось затащить на плот, который теперь тихонько покачивался на воде, удерживаемый камнем-якорем, предусмотрительно приготовленным Никитой перед отправлением, Настя, с трудом прокашлявшись, сказала:
— Никогда не думала, что я буду тонуть. Столько лет в специальной спортивной школе. Да я же себя как рыба в воде всегда чувствовала. А тут такой маленький, — девочка глянула в сторону взлохмаченного «ныряльщика», все ещё продолжавшего чихать, — а так сдавил горло, что и вздохнуть нельзя. А больно-то как!
— Нечего было брать с собой этого мохнатого «друга».
Когда волнения улеглись, решено было продолжить плавание. Не прошло и полутора часов, как уровень воды в реке начал уменьшаться, причем значительно. И минут через двадцать плот со скрипом сел на мель. Ребятам пришлось тащить его достаточно долго, прежде чем он смог держаться на воде. К огромной радости друзей ещё через час они удачно пришвартовались к противоположному берегу. Он был илистый, и ноги глубоко проваливались туда. Но ребята были просто счастливы ступить на «твердую почву».
Вытащив весь измазанный плот на берег и надежно его там закрепив, путешественники без сил рухнули недалеко от берега.
Глава 19. Таалёт
— Черт, черт, черт! Что же делать? Надо было все-таки решиться и показаться им. Они ребята умные, они бы меня поняли и, авось, не прогнали. Плыл бы сейчас сытый и в хорошей компании. Ну, что же делать?
Шестеренка, а по документам Виктор Перевалов, стоял, прислонившись к дереву, и со слезами на глазах наблюдал за удаляющимися ребятами. Он провожал их взглядом до тех пор, пока они не превратились в точку, а потом и совсем исчезли. Последние минуты Шестеренка уже не прятался, он вышел из-за дерева и стоял так в надежде, что кто-нибудь из компании все же его заметит, но крикнуть так и не решился. А ребята были заняты своими делами, и никто и предположить не мог, что на том месте, где они были несколько минут назад, стоит мальчик из их мира и со слезами на глазах провожает их взглядом. Да, знай они это, они бы вплавь кинулись обратно, а может быть и нет. Прожив несколько дней на острове, ребята поняли, сколько всего ещё не знают и стали с опаской относиться ко всему новому и даже к старому.
Потеряв последнюю надежду, Шестеренка поплелся, куда глаза глядят. Хотя нет, не верно, глаза смотрели в землю, под ноги, а шел он вперед. Он шел и шел, не глядя по сторонам, опустив голову и думая о том, что же все-таки происходит.
«Ну, сплю я что ли? Ну, не может такого быть! Где я? Куда и как попал? Я ведь уже большой и в сказки не верю. Что же это такое? Ну, объясните мне кто-нибудь», — размышляя вслух и совершенно не следя за дорогой, мальчик запнулся, полетел, воткнулся головой во что-то мягкое и, не удержавшись, рухнул на землю вместе с этим чем-то мягким.
— О, великие мудрецы, за что мне это на старости лет? Дайте же спокойно до пенсии доработать. Где же нынче набрали таких? Из XII века и то умнее были! Ну? Вот куда ты летишь? Смотреть-то, кто за тебя будет? Тебе человечество удивлять, прогресс двигать, а ты под своим носом ничего не видишь. А-а, все вы такие умники, растяпа на растяпе и растяпой погоняет, — старичок махнул рукой и, кряхтя, начал подниматься с земли.