— антибиотики — при инфекциях общего характера, количество лекарства должно быть достаточно для проведения полного цикла лечения;
— антигистамины — при аллергии от укусов насекомых;
— марганцовокислый калий, добавляется в воду и размешивается до окрашивания раствора: в розовый цвет для стерилизации; до темно-розового цвета, чтобы получить антисептическое средство, и до темно-красного — для лечения грибковых заболеваний.
10. Нож.
11. Презерватив. В качестве ёмкости для воды выдерживает 1 литр.
12. Гибкая пила-струна.
— Вот это спи-и-сок! — протянула вожатая. — Если погода не испортиться, то через неделю наш отряд пойдет в поход. Вот там-то вам и смогут пригодиться эти ваши СДВ.
В столовой было людно. Неразлучная четвёрка заняла столик, стоявший у самого окна. Пока мальчики, как истинные джентльмены, накрывали на стол, Настя наблюдала за ними из-под опущенных ресниц. Ей нравилась внешность близнецов. У них были тёмные, слегка вьющиеся волосы, карие глаза, небольшой, чуть курносый нос и обворожительная улыбка. У Никиты же, волосы были светлые, а кожа, напротив, смуглая. От размышлений Настю отвлёк хриплый голос.
— Приветик, стриженая, — просипел проходящий в этот момент мимо Вадила и скривил свои толстые губы в устрашающую усмешку.
Следом шла и вся его команда. Зло сверкнув глазами, Настя встала, окинула взглядом жирную физиономию со слипшимися, прилизанными волосами мышиного цвета, гордо развернулась и ничего не говоря с достоинством направилась к своим.
Уже в самом конце ужина вожатая попросила всех девочек подойти к ней.
— Подожди-ка, — произнёс Никита, указывая Насте на её юбку.
Обернувшись, девочка увидела, что сзади юбка измазана мелом. Она очень подозрительно посмотрела на близнецов, затем на Никиту.
— Это не мы!!! — одновременно сказали они.
— А кто же тогда? — недоумённо пожала плечами Настя. — А как на счёт ваших брюк?
— Я тоже в мелу, — произнёс Саша, следующим вставший из-за стола.
— И я, — добавил Алёша.
— И я, — вставил Никита.
— Думаю, я знаю, чьих это рук дело, — Настя потрогала свои укороченные волосы, и мальчики с ней согласились.
— А я даже, кажется, знаю, где они взяли мел, — Саша перевёл взгляд на брата. — У тебя, кроме скотча и мела, больше ничего не пропадало?
— Вообще-то не знаю, — неуверенно пробормотал Алёша.
«Может всё-таки стоит предупредить тех ребят с автобуса? — думал Витя, наблюдая, как его старший брат высыпает в бассейн марганцовку. — И зачем только я там её поднял, лучше бы уж так и валялась под сидением. А Серега тоже хорош, ему, похоже, также как и Вадиле доставляет удовольствие гадости делать. Вон они как спелись. А как же я могу что-то против брата сказать, хотя б и сродного. Да ещё против такого здоровяка. Весь в своего отца пошел, как мамка говорит. А я худенький маленький, вот, и вынужден у них на побегушках быть».
— Эй, Шестеренка, притащи-ка вон ту палку, да помешай. Горка, твой брат оглох совсем, тресни там его по башке, чтобы шевелился быстрее, а то скоро все уже с обеда пойдут, — Вадила удовлетворенно оглядывал расплывающееся по воде темное пятно.
Возвращаясь из столовой, ребята увидели столпившихся и громко возмущавшихся людей возле бассейна.
— Ребята, подождите, пожалуйста, — вожатая подошла к толпе, а минутой позже подозвала к себе Харитоновых.
Подойдя ближе, они поняли причину столпотворения. Вода в бассейне была тёмно-красного цвета.
— В ваши СДВ ведь входит марганцовокислый калий? — строго спросила она.
— Да, — кивнул Саша. — А-а что?
— А то, что какой-то умник (или умники) высыпал марганцовку в бассейн и теперь придётся сливать всю воду, мыть бассейн и наполнять заново! Вы хоть представляете, сколько это работы?!? Если это сделали вы, то считайте, что каникулы для вас уже закончились! Сегодня директора нет, но завтра этот вопрос будет окончательно решен. И я очень подозреваю, что эта ночь, станет для вас последней в лагере! — произнося эти слова, она даже не подозревала, насколько эта ночь изменит дальнейшую жизнь ребят.
— Да вовсе это не мы! Это Вадила, или как там его, наверняка у нас марганцовку стащил со своими подпевалами!
— Мо-о-лчать! — заорала сама не своя вожатая, оттаскивая Сашу подальше от толпы. — Никогда, заруби себе это на носу, никогда не смей возводить напраслину на такого хорошего молодого человека. А сейчас марш в свой корпус! Сидеть там и не выходить! И чтобы я больше не слышала о сыне Анны Викторовны никаких разговоров.